Неперехваченное исключение

Ошибка (databaseException): Enable backtrace for debug.

Поддержка пользователей UMI.CMS
www.umi-cms.ru/support
Знаниевый реактор -Дом, в котором мы живем 

Проекты

Новости

29.02.2024


Россия предложила БРИКС новый способ торговли без Запада. Страны БРИКС во главе с Россией изучают вариант создания собственной системы внешнеторговых расчетов на основе блокчейна. Этот путь может стать не только выгодным с экономической точки зрения, но и безопасным с политической. Потому что сделает страны БРИКС независимыми от воли западных политиков.

09.02.2024


Эффект Николаева: простое доказательство того, что американцы не высаживались на Луне. За те пятьдесят с лишним лет, как американцы побывали на Луне, каких только исследований и доказательств не было приведено в пользу того, что на самом деле они туда не высаживались. Мы уже не раз касались этой темы, в частности рассказывали об «эффекте Джанибекова». Сегодня мы расскажем о другом эффекте – «эффекте Николаева», который доказывает, что видео о высадке астронавтов миссии «Аполлон-11» на Луне и возвращении на Землю – не документальное кино, а художественное.

05.02.2024


Разведчик ГРУ Анатолий Днепров и его потрясающая «Суэма» - это настоящая революция в советской фантастике тех лет. «Суэма» - это первая научно фантастическая повесть Анатолия Днепрова, написанная в далеком 1958-м году, и сразу же сделавшая имя этого бывшего военного разведчика известным не только в СССР, но и во всем мире. Дело в том, что за границей, в том числе и капиталистических странах, это произведение издавалось в два раза чаще, чем на родине писателя.

Архив новостей

Опрос

Какой проект интересней?

Инновационное образование и технологическое развитие

Рабочие материалы прошедших реакторов

Русская онтологическая школа

Странник

Ничего не интересно


Видео-галерея

Лекция С.Б.Переслегина, прочитанная в "Киевском дискуссионном Клубе Дилетантов"

Интервью С.Б.Переслегина на РОШ-2 в Димитровграде

Фотогалерея

Подписка на рассылку новостей

 

Дом, в котором мы живем

Александр Оноприенко

Мы отступаем от прежней магистральной линии цикла и закладываем анонсированный в завершении 14-й части зигзаг, длиною в три-четыре заметки, дабы раскрыть содержание социальной конструкции, обозначаемой термином Доминат.

Несомненно, что Доминат является бюрократической структурой, поэтому начнем с уточнения истоков и свойств социальных подсистем, обозначаемых термином бюрократия, чему посвящена текущая заметка.

В ней мы поговорим об энергетической неизбежности бюрократии, истоках ее нечеловеческого лица и такого же интеллекта, склонности к информационному коллапсу и трех способах его купирования – ленивом, экстенсивном и процессном. Остановимся вкратце на проблеме утраты управления большими пространственно распределенными системами и новых инструментах выхода из нее. Рассмотрим удивительное подобие «нервной системы» социумов и человека, а также, каким образом новые технологические инструменты достраивают НС социумов до организменного уровня. Обсудим совокупность свойств бюрократии, а также термин, удачно и полно их интегрирующий. Коснемся технологии внешнего перехвата управления бюрократией, ее композиционного устройства, динамики отношений с человеком, а также проистекающей отсюда вечной проблемы человеческой свободы.

Заметка написана, в том числе, с опорой на личный управленческий опыт. Первая ее часть несколько академична, тем не менее, продраться через нее небесполезно, особенно если вам интересно уточнить или структурировать понимание сути бюрократии и в чем заключается содержание управления. Во второй части, когда мы перейдем к Големам, изложение разгоняется до состояния легко и плавно втекающего в мозг.

Эволюционная неизбежность бюрократии

Наш повседневный опыт подсказывает, что без построения иерархии социальные системы не живут. Тому есть непреодолимое обстоятельство: в отсутствие иерархии элементы системы неизбежно втягиваются в изнурительную войну всех против всех, с целью утверждения собственных представлений о порядке. Тогда как иерархия прекращает непродуктивные траты огромных объемов энергии, навязывая элементам единое для всех представление о нормах и порядке. Тем самым она существенно повышает энергоэффективность социальных систем:

социальная иерархия является эффективнейшим инструментом энергетической оптимизации жизнедеятельности социума.

А поскольку энергия является самым критичным ресурсом любой живой системы, то всякое вновь возникающее социальное сообщество быстро и неотвратимо структурируется в иерархию. Это делает иерархию облигатной любой социальной системе: есть система – требуется порядок – есть иерархия, и обратно, нет иерархии – нет порядка – нет никакой системы, только хаос.

Следуя навязываемым свыше представлениям о порядке, которые непременно беднее многообразия проявлений жизни, любая иерархия неизбежно формализуется. Управление по формальным признакам называют администрированием. Формализуясь, иерархия превращается в административную иерархию, еще называемую бюрократией – дословно власть бюро, канцелярии. Иностранный термин «бюрократический» наиболее точно соответствует русскому «приказный», вместе с тем несет и оттенок «формальный».

В итоге вот тот дом, в котором мы живем:

Верхние уровни бюрократической иерархии всегда находятся в управляющей позиции относительно нижних, а вся конструкция опирается на рабочее  тело социума – его самый нижний уровень.

Проведем расследование причин, по которым бюрократия с большой иерархической глубиной неизбежно скатывается к управлению по формальным признакам, в результате чего система, порождаемая людьми, приобретает нечеловеческое лицо и такой же интеллект.

Такты управления

Процесс управления любой социальной системой (поразительно, но и организмом, гужевой повозкой, автомобилем и пр., и пр.) состоит из пяти базовых тактов:

1)   сбор индикативной (сенсорной) информации о состоянии системы и ее внешнего окружения

2)   доставка информации на верхние уровни иерархии

3)   переработка индикативной информации в директивную – прямые инструкции и приказы

4)   отправка директивной информации вниз к исполнительным механизмам системы

5)   контроль исполнения директив:

Таким образом, прежде всего бюрократия является информационной подсистемой, генерирующей и диспетчеризирующей задания для рабочего тела социума. Плюс к этому она оказывает ему сервисные услуги, обеспечивающие его надлежащее состояние.

Склонность к информационному коллапсу

Любые попытки повысить качество управления требуют более детальной информационной картинки о состоянии системы и ее окружения. Любая же детализация картинки имеет следствием лавинообразный рост мегабайтов индикативной информации. Действует и обратное правило – зачастую именно новые возможности по сбору информации провоцируют желание повысить качество управления, что приводит к тому же эффекту – росту мегабайтов. А еще потоки информации неизбежно растут с ростом размеров социума, поскольку управление требует картинки о состоянии всех его частей и их окружения.

Вот почему 1) быстрый рост системы, но прежде всего 2) новые возможности по сбору информации имеют следствием информационный коллапс иерархии. Лавинообразно нарастающие объемы циркулирующей внутри нее индикативной информации оказываются принципиально несопоставимыми с возможностями человеческого мозга. Верхние уровни захлебываются в ней.

Пути разрешения коллапса

Коллапс разрешают тремя основными способами.

Первый – ленивый – намеренное огрубение качества управления. Выражается в направленном игнорировании огромных массивов индикативной информации, обработке ее мизерной, но существенной части. Способ решения спорный, но, тем не менее, эффективный – он все же позволяет сохранить управляемость. Однако малозначимые по отдельности нюансы, накапливаясь, приводят со временем к скачкообразному провалу качества управления. Если не предпринимать конструктивных шагов, то конкуренты рано или поздно обгонят с неизбежным последующим расчленением-поглощением системы.

Второй способ – экстенсивный – рост плотности населения иерархии. Раньше или позже, но это приводит к появлению нового иерархического уровня, что открывает формальный простор для бурного роста поголовья бюрократии (в стационарном состоянии +1 уровень означает увеличение массы иерархии в 3-7 раз) , соответственно, и ресурсных трат на нее. Вот почему к инсталляции новых информационных систем, увеличивающих сбор актуальной индикативной информации, следует подходить крайне разумно и осмотрительно, следуя одной из ключевых парадигм управления:

качественное управление заключается в непрерывном поиске баланса между тем, что хотелось бы сделать, и тем,  что можно себе позволить.

Третий способ купирования коллапса – процессный – делегировать нижнему сегменту бюрократии обработку огромных массивов индикативной информации. Не по их усмотрению, конечно, а по заранее заданным жестким алгоритмам, называемым процедурами:

Процедуры, следующие одна за другой, логично объединяются в процессы, каждый из которых реализует некую законченную элементарную функцию системы. На сленге бизнес-бюрократии их принято называть бизнес-процессами.

Переход высшей и средней бюрократии от сражения с девятым валом индикативной информации к «ленивому» управлению процессами является следствием инстинкта самосохранения оптимизации ею своих энергозатрат, без чего она впала бы в паралич и прострацию. Данный метод разрешения коллапса наиболее действенный и практикуемый. Когда индикативная информация на нижних уровнях бюрократии, занятых конкретными продуктивными функциями, закольцована в эффективных процессах, можно безболезненно поднять соотношение заселенности соседних уровней с 3÷7 до 7÷12, что колоссально снижает массу бюрократической надстройки. Поэтому бюрократия всегда сопротивляется внедрению эффективных информационных процессов. Также как рабочие не приветствуют автоматизацию. Внедрение эффективных процессов косит ряды, прежде всего, средней и нижней бюрократии.

Проблема потери управления

С информационным коллапсом вроде бы справились – в корзину его. Однако управление процессами тоже не медом намазано. Серьезные сложности возникают, как только число уровней иерархии становится выше двух.

Любой бюрократ хорошо видит ближайший от него минус первый уровень. Уже минус второй уровень практически не просматривается, а начиная с минус третьего, не видно ни зги. В системах же, распределенных в пространстве, где исполнители функционируют не на глазах, а в удаленном доступе, крайне плохо просматривается уже минус первый уровень. Контроль протекающих там процессов возможен лишь фрагментарный, путем погружений вниз, требующих огромных временных ресурсов. К ним исполнители виртуозно приспосабливаются, изобретая «капли» для глаз инспектирующих. Поэтому, в системах с тремя и выше уровнями иерархии нижние этажи функционируют де-факто автономно. Верхняя бюрократия, конечно, получает от промежуточных уровней информацию о протекающей где-то там глубоко внизу жизни, но сильно демпфируемую в личных интересах ее проводников – информацию безбожно приукрашают, дабы повысить личную рабочую оценку и снизить энергозатраты на исправление.

И тогда вступает в действовие еще одна из ключевых управленческих парадигм:

то, что мы уверенно контролируем, то и имеем, то чего не контролируем, того не имеем.

В отсутствие регулярного надзора большинство исполнителей искажают содержание и цели процессов, оптимизируя свои личные энергозатраты, спокойное эмоциональное состояние, а ряд из них еще и финансовый интерес. А ведь искажаемые на нижних уровнях процессы представляют лицо системы.

Проблема, еще раз обратим внимание, особенно актуальна для систем с высокой глубиной иерархии и (или) рассредоточенных в пространстве, к которым, в частности, относятся все сверхбольшие административные системы.

Возвращение лица

Проблема «приватизации» процессов решается жестокостью и жесткостью.

Дабы избежать потери лица, элита системы, конструируя процессы, ставит исполнительные элементы в рамки жесткой программы: 1) реагировать только на индикативную информацию из заданного спектра, всю прочую игнорировать (поэтому, дабы система среагировала на обращение контрагента, оно должно попадать в воспринимаемый системой спектр), 2) в ответ на каждый входной сигнал из обозначенного флажками спектра исполнить конкретный, соответствующий ему алгоритм. Тем самым исполнительные элементы системы заставляют функционировать в режиме триггеров: производить селекцию входящих сигналов, принимая в ответ заранее запрограммированное значение «0» или «1» «бездействовать» или «исполнить соответствующий алгоритм из перечня».

Но в случае с человеком, загрузка в его мозг программы не означает, что он обязательно ее исполнит. Выполнения добиваются жесткостью и жестокостью – выход исполнителя за означенные программой рамки грозит «карами небесными». Свод инструкций, законов, порождаемых ими подзаконных актов, а также злая память системы и ее неласковые сильные руки служат единой цели – программировать исполнительные элементы и принуждать их следовать программе.

Нечеловеческий интеллект бюрократии

Пребывая в режиме триггера, исполнитель обязан игнорировать, оставлять без отклика все сигналы вне заданного спектра, что живому человеку не свойственно. В результате любому большому, тем более сверхбольшому бюрократическому аппарату претит эмоциональная вовлеченность в ситуацию, ее тонкий, в нюансах анализ. Как следствие, присущи черты жестокого,  нечеловеческого интеллекта. Любой обращающийся к бюрократии с запросом, отклоняющимся от запрограммированного спектра сигналов, воспринимает ее примерно так:

Подведем итог расследованию истоков гримасы бюрократии. Склонность административной иерархии к информационному коллапсу разрешается через процессное управление, имеющее при большой глубине иерархии тенденцию выходить из-под контроля, что особенно актуально для распределенных в пространстве систем. Любая отчаянная попытка сохранить контроль над процессами завершается переключением исполнительных элементов системы в режим триггеров, что приводит к появлению у бюрократии нечеловеческого лица и такого же интеллекта.

Добавляет сюда жару и конкурентный механизм управления системой.

Конкурентный механизм управления системой

Коррупция – латентный конкурентный механизм управления системой снизу. Содержание такого рода управления в намеренном ослаблении снизу жесткости инсталлированных сверху программ.

Речь идет не о вымогательстве – требовании мзды за оказание системой услуг из перечня «спектральных». Такая «коррупция» лечится проще всего, поскольку визуализируется: из двух сторон «сделки» одна очевидно недовольна ею, и всегда найдутся контрагенты системы, кто выразит недовольство в голос. Истинная же коррупция всегда взаимна – это «договор» на оказание системой «неспектральных» услуг в обход «программы». Она оттого и латентна, что удовлетворение взаимно и в сокрытии заинтересованы обе стороны сделки.

Наиболее страшна коррупция в бюджетном и правозащитном сегменте системы, поскольку имеет следствием аннигиляцию ее ресурсов и паралич главного инструмента навязывания единых представлений о порядке. Одновременно она наиболее выгодна договорщикам. Поэтому победить ее можно только увеличением информационной связности и реактивности системы (речь об этом пойдет сразу же ниже), наряду с последовательной жесткостью и жестокостью.

Тогда как в сегменте оказания услуг можно действовать по остаточному принципу, гораздо мягче. Там, подразъедая жесткость инсталлированных сверху программ, коррупция смягчает нечеловеческие черты лица системы: должно же в ней оставаться хоть что-то человеческое.

Полезные картинки из жизни системы

Итак, и исполнители, и пользователи системы непрерывно пытаются деформировать механизмы управления ею. Вода же, как известно, камень точит. И никакие плотины, воздвигаемые только из жестокости, не спасают.

И вот здесь на эволюционную сцену выходят электронные системы хранения, обработки и передачи информации, визуализирующие и сохраняющие на электронных носителях образы функциональных процессов, что позволяет проводить их выборочный контроль. Этого, как оказалось, вполне достаточно для существенного повышения качества их исполнения. Мало того, такие системы предоставляют возможность вмешиваться в управление процессами, в том числе протекающими в удаленном доступе. Все это увеличивает высокоструктурную информационную связность и реактивность системы. Высокоструктурную, поскольку системами передаются наверх не просто массивы индикативной информации, а обработанная, высокоструктурированная выжимка из них.

Восстановление эффективности процессного управления

Повышение эффективности самих процессов начинается уже на этапе их перевода на жесткий язык формальной логики IT-программы, что само по себе требует их глубокой доработки. После внедрения системы электронной визуализации процессов из их массы с легкостью выделяются протекающие с инцидентами, либо с высоким формальным уровнем значимости. Система целенаправленно фокусирует на них взгляд вышестоящей бюрократии, что позволяет ей оперативно вмешиваться в управление процессами именно там, где это уместно. Не лишними оказываются и инструменты аналитики: многопараметрический статистический анализ способствует выявлению факторов, в том числе субъективных, в первую очередь негативно сказывающихся на качестве реализации процессов.

Исполнители, у которых, как правило, протекают параллельно десятки однотипных, зачастую многодневных, процессов, тоже остаются не без бонуса. В их руках оказывается инструмент: 1) напоминающий о сроках выполнения тактов процесса с подсказками и рекомендациями, что позволяет избегать инцидентов, 2) сохраняющий в единой базе данных всю служебную информацию о текущих и всех прошлых процессах с удобным доступом к ней.

Естественно, что из всех социальных организмов первыми такого рода управлением стали обзаводиться бизнес-структуры. Для них повышение эффективности процессов наиболее осязаемо, поскольку связано с финансовой эффективностью, имеющей следствием перспективы выживания в конкурентной среде. Системы управления бизнес-процессами назвали BPMS – Business Process Management System.

Проблема адекватности картинок из жизни

Любые электронные системы контроля и управления процессами работают только в том случае, если исполнители заводят в систему все процессы, и отражают не выдуманную, а реальную информацию о выполняемых процедурах – тактах процесса. Добиться этого возможно только при наличии телефонных, а также аудио-видео записей с рабочих мест исполнителей, сохраняемых за достаточно длинный период. Регулярное выборочное сопоставление записей реальных действий исполнителей с образами процессов в электронной среде вынуждает их адекватно строить отражения.

Естественно, что занимаются столь рутинной работой (фрагментарное сопоставление реальной жизни с ее образом) не бюрократы среднего и высшего звена – они дорогой ресурс системы, а специально создаваемые контрольные группы. Даже мизерного их состава достаточно, для подготовки еще одного блока высокоструктурированной информации – об адекватности информационных каналов системы, что позволяет таки добиться ее.

Обманчивая жесткость

На поверхностный взгляд столь жесткая электронная система контроля делает исполнение процессов еще более формальным и нечеловеческим, что не совсем так.

Во-первых, ее наличие ощутимо повышает качество основных функциональных процессов. Это всегда позитивно оценивается контрагентами системы, соответственно, смягчает жесткость верхней бюрократии. Во-вторых, наличие эффективной системы контроля позволяет расширить спектр сигналов, на которые программируется отклик исполнителя. В-третьих, наличие объективных средств контроля, способных подтвердить адекватность действий исполнителя, позволяет разрешить ему выход за рамки процедур – реакцию, в том числе, на запросы вне прописанного спектра сигналов, если он полагает, что отклик на них в интересах и контрагента, и самой системы. В данном случае система контроля выступает в роли «адвоката» исполнителя. У него возникает простор для творчества и проявления чисто человеческих качеств, а у системы, как следствие, появляется вполне себе человеческое лицо.

Эволюционное правило отбраковки новоприобретений

Очевидно, что поддержание такого рода систем управления процессами требует дополнительных затрат ресурсов. С этим ничего не поделать – качественное управление всегда и везде обходится дорого. Так, например, человеческий мозг, составляя в среднем около 2% от массы организма, занимает порядка 20-25% в его энергетическом балансе, 9% даже во время сна. На пиках же интеллектуальной активности доля мозга в энергобалансе может достигать 60%. Не бесплатны и другие отделы нервной системы.

Однако же эволюционная ставка на интеллект себя оправдала. Энергетически дорогие, но качественные системы управления последовательно преодолевали те ограничения, которые через механизм естественного отбора накладывает эволюционное правило отбраковки новоприобретений:

любая новая система организма априори энергозатратна, и принимается эволюцией лишь тогда, когда энергетический выигрыш от ее внедрения превышает энергозатраты на ее создание и функционирование.

Поскольку внедрение BPMS продвигается, не взирая на затраты, система, по всей видимости, преодолевает ограничения, как в свое время преодолела их нервная система высших биологических организмов.

Следует отметить, что из сотен и тысяч процессов любой большой системы достаточно реализовать управление с привлечением BPMS для единичных критичных базовых процессов, определяющих ее содержание и лицо. Для систем компактно локализованных в пространстве, с небольшой иерархической глубиной и простыми процессами вопрос о внедрении BPMS можно вовсе не ставить, поскольку понесенные без должной отдачи затраты могут серьезно снизить их конкурентность.

Трудности эволюции

Следует сказать, что даже бизнес испытывает затруднения с прямой оценкой в конкретных цифрах баланса энергоэффективности BPMS.

Что тогда говорить о сверхбольших системах типа государства, формализовать параметры эффективности которых существенно сложнее? Остается жить по ощущениям. Внедрение систем типа BPMS, хотя оно и энергозатратно, позволяет им повысить удовлетворенность граждан от качества потребляемых услуг. Удовлетворенность – она тоже больше в ощущениях, чем в цифрах. Тем не менее, отражается на лояльности граждан, что выливается в уменьшении сопротивления системе, в том числе консолидированной энергетики, развиваемой ими при занятии увлекательным спортом под названием «уход от налогов». Вот почему, несмотря на отсутствие возможности выполнить корректную оценку энергобаланса, госструктуры тоже приступили к внедрению систем BPMS. Хотя для них было бы правильнее именовать их GPMS – Government Process Management System, или же APMS – Administration Process Management System, по-русски СУАП – система управления административными процессами.

Что ж, вперед – в будущее.

Занимательное эволюционное подобие

Остановимся на минутку на удивительной степени структурного подобия бюрократии и нервной системы человека.

Нервная система человека подразделяется на центральную и периферическую. В центральной НС условно выделяют три отдела: высший – кора головного мозга и ближайшие подкорковые ядра, средний и низший, куда входят все остальные отделы мозга, а также спинной мозг. Периферическая НС 1) связывает ЦНС со всеми органами и тканями и 2) осуществляет «местное самоуправление».

Бюрократия еще на первой схеме была условно разделена на три сегмента – высший, средний и исполнительский:

Высший сегмент занят преобразованием важнейшей индикативной информации – той, которая критична с точки зрения выживания социума, в директивную. На данном уровне сосредоточены основные творческие функции, в том числе вырабатывается стратегия отклика на внешние и внутренние возмущения. Сравните с функциями высшего отдела мозга: «Именно здесь, в коре головного мозга (и ближайших подкорковых образованиях), находится большая часть нейронов. Здесь формируются стратегические задачи управления, а также команды на их исполнение. При этом команды коры головного мозга могут носить инновационный характер, быть совершенно необычными», ссылка. И высший сегмент бюрократии, и высший отдел ЦНС регулируют взаимоотношения организма как единого целого с окружающим Миром.

Средний сегмент бюрократии выполняет обработку и диспетчеризацию директивной информации с верхних уровней, координацию деятельности подсистем социума, в том числе перетекание информационных потоков между ними, контрольные функции. Сравните его функции со средним и низшим отделами ЦНС: «они берут на себя реализацию команд высшего отдела (мозга), отрабатывая их по привычным для организма, «наезженным» программам. Такое «разделение труда» сложилось эволюционно», ссылка. «Регулируют деятельность отдельных органов и систем организма, осуществляют связь и взаимодействие между ними, обеспечивают единство организма и целостность его деятельности», ссылка.

Закончив с подобием ЦНС, перейдем к периферической НС. Ее делят на соматическую и вегетативную. Первая осуществляет прямую передачу в ЦНС сенсорных (индикативных) сигналов и обратную проводку соответствующих директивных сигналов. Вегетативная же НС функционирует по большей части автономно от ЦНС. Ее еще так и называют – автономной.

Нижний, исполнительский сегмент бюрократии исполняет де-факто функции периферической НС. Одна его часть связывает высший и средний сегменты бюрократии с рабочим телом социума, тем самым выполняет функции аналогичные соматической системе. Другая часть разгружает высшую и среднюю бюрократию от огромных объемов избыточной индикативной информации, перерабатывая ее в уже отлаженных, автономных от верхних уровней процессах. Функционально она аналогична вегетативной НС, вернее ее метасимпатическому отделу, который единственный абсолютно автономен от ЦНС. Вот сюда то и встроилась BPMS (GPMS), подкорректировав автономность.

Вклад BPMS в эволюцию «нервной системы» социумов

Блок взаимоувязанных систем BPMS + телефонной-аудио-видео фиксация + контрольная группа (последние две позволяют добиться идентичности отражаемой в BPMS информации) предоставили верхней бюрократии возможность в реальном времени контролировать, тем самым вмешиваться в протекание наиболее важных автономных процессов. В свое время эволюция поступила аналогично: достроила вегетативную НС биологических организмов, дополнив ее двумя отделами – симпатическим и парасимпатическим, которые обеспечивают ЦНС организма те же возможности – контролировать и вмешиваться в течение ряда периферийных процессов.

BPMS + допсистемы, встраивая регулярную высокоструктурированную информационную связь к верхней бюрократии от периферийных процессов, превращают управление ими из метасимпатического в аналог симпатического и парасимпатического. В итоге имеем де-факто следующую конфигурацию «вегетативной НС» социумов: автономные процессы формируют ее метасимпатический отдел, а интегральная система на базе BPMS образует «симпатический» и «парасимпатический» отделы.

Тем самым коммутация ЦНС с вегетативной НС регулярным, а не блуждающим образом, достраивает вегетативную НС социумов до организменного уровня. Оставить без контроля ЦНС те из периферийных процессов, от которых напрямую зависят внешние реакции и лицо системы, было бы эволюционно несостоятельным решением.

Если тема BPMS заинтересовала вас, ознакомиться с нею глубже можно в блоге Анатолия Белайчука – Президента российской ассоциации BPM.

Тиражирование удачных эволюционных решений

В подобии организмов, находящихся на принципиально разных эволюционных уровнях, нет ничего странного, поскольку все организмы – это, прежде всего, системы для работы с информацией и энергией. А основные принципы работы с этими субстанциями остаются неизменными – эволюция уже давно «вычислила» наиболее оптимальные из них. Она оказалась дамой экономной – не разбрасывается удачными эволюционными решениями, последовательно тиражируя яркие находки на каждом качественно новом витке развития организмов информационно-энергетических систем. Подробнее об эволюционной стратегии подобия в заметках 1, 2.

Голем

Всеми внешними качествами административной иерархической системы с невероятным уровнем совпадения наделен мифологический персонаж – Голем, и это совпадение окажется небесполезным для нас. Кратко остановимся на истории появления и основных свойствах Голема.

Голем – фольклорный персонаж из еврейской мифологии, глиняный великан – подобие человека. Легенда приписывает первенство в создании Голема главному раввину Праги, известному талмудисту и каббалисту Махаралю Йехуде Бен Бецалелю:

Его «пражский голем» неоднократно защищал пражское гетто от погромов. Мог выполнять функции прислуги, например, обслуживать еврейскую семью в субботу, когда заповеди запрещают даже домашнюю работу:

Изначально Голем лепится из красной глины ростом с 10-летнего ребенка:

после чего оживляется магическими ритуалами: либо именем Бога, либо написанием на его лбу слова «истина». Растет необычайно быстро, вскоре достигая исполинского роста и нечеловеческой мощи:

Теперь о свойствах. У Голема, что характерно, нет души. Помимо нечеловеческой мощи, ему присущ нечеловеческий интеллект и такая же логика, поэтому бывает очень жестоким. Является удобной формой легализации социального насилия: действуя в интересах хозяина, может преступать границы религиозной морали и человеческого закона. Порицать при этом, что характерно, некого: каков спрос с Истукана? Случается, выходит из-под контроля, превышая свои полномочия и заявляя свою волю, противоречащую воле хозяина. Являя слепое неповиновение, может даже растоптать его.

Чудище, контролируемое не без рисков, с некоторых сторон неприглядное, но в определенном смысле весьма удобное: огромное, сильное, пугающее, с привлекательной опцией – запрещаемое человеку Богом, ему дозволено.

Исполнив предназначение, Голем, как и все живое, а он хотя и вылеплен из глины, но его все же оживили, обращается в прах.

Удобные ассоциации

Не правда ли, субъект очень похожий на бюрократию. Идентичность качеств его и бюрократии поразительная. Воспользовавшись ассоциацией, далее под термином Голем будем понимать иерархического, а не глиняного Истукана.

Голем – весьма удобный термин для обозначения множества всех внешних качеств бюрократии. Тем более удобный, что свойства бюрократического Голема присутствуют в малых и даже в сверхмалых иерархических системах, которые мы по внутренней традиции с бюрократией не ассоциируем, тогда как увязать их с абстрактным Големом не составляет внутренних проблем.

О вреде эмоциональных фильтров

Первыми проассоциировали идентичность бюрократии с Големом Лазарчук-Лелик. При всем уважении к их ассоциативному мышлению, в выводах их подвела идеологическая заряженность. Взращенные, как и значительная часть советской интеллигенции, в традициях отторжения советской административной системы, они увидели неприглядного Голема только в ее чертах. То, что увидели, то и раскрасили в черный цвет – советского Голема.

Инсталлированный в ту пору в мозг советской интеллигенции эмоциональный фильтр закрыл от их восприятия всех внешних Големов. Сквозь его радужное стекло Лазарчук и Лелик не рассмотрели того истинного монстра, которого мы здесь шаг за шагом исследуем, сдерживающим противовесом беспредельному всевластью которого служил тот, охаянный ими Голем.

Тогда как в действительности качествами Голема обладала не только советская бюрократия. Более того, их носителями являются не только государственные бюрократии.

Рать Големов

Административная иерархия облигатна всем социальным системам независимо от их размера – она возникает с неизбежностью, как инструмент обеспечения их энергоэффективности. Вместе с иерархией рождается и Голем – совокупность свойств и качеств иерархии.

Не только сонм государственных, экономических, политических, религиозных и пр., и пр. социальных институтов порождают Големов. Те микросоциумы, что согревают нас, за редчайшим исключением тоже являются Големами – племя, род, община, дружеское партнерство и пр. Даже семья, как правило, рождает микроголемчика:

Вся эта рать Големов увязана между собою в единое целое не только иерархическими отношениями, но зачастую и горизонтальными сетевыми связями. Все вместе они формируют то, что обозначают термином гетерaрхия – сложную систему, образованную разнообразными, одновременно сосуществующими, пересекающимися структурами управления, находящимися в разной степени зависимости и соподчинения.

Семейный Голем

Пока семью образуют двое, семейный Голем может и не родиться. Но только в редчайших случаях – при условии, что у обоих партнеров мягкий территориально-иерархический контур сознания. Тогда пара в состоянии договориться, уступая, не навязывая личных представлений о порядке, что обеспечивает энергоэффективность микросистемы и без рождения Голема. В этом случае его функции попросту не востребованы. Такие семьи уникальны.

Однако с появлением детей возникает необходимость прививать им множество норм и представлений о порядке. В идеале всякой единице табуирования следует давать развернутое пояснение, дабы ребенок сумел понять ее истоки, что требует огромных энергозатрат и изворотливости ума, зачастую за гранью возможного вследствие жизненного опыта ребенка. Вот тогда-то и рождается с неизбежностью, если уже не родился до этого, иерархический семейный Голем, порой довольно жесткий – эффективный инструмент навязывания ребенку представлений о порядке, экономящий родителям массу энергии. К тому же такие важнейшие понятия как подчинение и иерархия ребенку никак не объяснить и не инсталлировать, кроме как погрузив его в них.

Расширенная же семья в варианте совместного проживания нескольких поколений может порождать уже вполне бездушного, тиранического Голема: и тогда Мир плакалъ над историей Монтекки с Капулетти.

От чего зависит жесткость Голема

Она лишь отчасти определяется персональной жесткостью его высших бюрократов. Прежде же всего, функционалом и размером: чем выше иерархическая глубина Голема, тем ближе степень подобие его исполнительных элементов триггерам, тем он жестче. Обычно три означенных параметра взаимно коррелируют.

Не стой на пути…

К подавляющему большинству Големов можно смело отнести характеристику: Он не знает усталости, Он не знает жалости, Он тупо идет вперед.

Идти наперекор ему следует крайне продуманно и осмотрительно, безопаснее шагать в ногу.

Вечная песнь о свободе

Любой человек функционирует, зачастую не отдавая себе в том отчета, одновременно в нескольких социальных подсистемах. При этом попадает под власть порождаемых ими Големов, в отношении которых у него возникают как права, так и обязанности. Человек ранжирует Големов по степени важности для себя, что проявляется в дифференцированном уровне самоотдачи каждому из них. Големы тоже ранжируют людей по шкале привносимой ими пользы.

Хотя человек и имеет возможность кочевать по своему усмотрению из Големов в Големы, всякий раз попадая в новый, он оказывается в его власти. Даже вскарабкавшись на верхний уровень иерархии, оказывается во власти генерируемых Големом мощных потоков индикативной информации – он не вправе игнорировать ее, обязан как «раб на галерах» трансформировать в директивную. Работа же, связанная с постоянным принятием решений, отметим, эмоционально выжигающая. Имея право выбора, оборотной стороной медали человеку сопутствует возможность вылетать из Големов, порой получив смачный пинок вслед.

В этом и заключается вся не мифическая, а фактическая социальная свобода человека – жить во власти Големов, которых до поры вправе выбирать. По ходу жизни право выбора постепенно схлопывается, о чем подробно в окне возможностей. Мечта об идеальной социальной свободе – жить в безвластье Големов – нереализуема: дамоклов меч энергоэффективности социальных структур отсекает пустое. Если непонятно, то начальник или, в крайнем случае, жена объяснят.

В итоге, всю текущую диалектику социальной свободы, ежели обойтись без высокопарных фраз, можно свести к грубому вопросу: «Ты чьих Големов холоп будешь, чем тебя покупают принуждают к труду, и как далеко ты готов зайти, дабы попасть в призы от Голема»? Ответ на вопрос проясняет степень истинной, внутренней свободы человека – потребовал ли Голем в обмен на мотивирующие «призы» отказа от человеческого лица, и согласился ли с этим человек? Ежели потребовал, а человек согласился, то в качестве внутреннего самооправдания обязательно последует принятие онтологии, оправдывающей отказ от человечности. Это будет богоизбранность или любая иная форма избранности, вплоть до фашизма, или же пафосное мировоззрение «бремя белого человека», либо наивное «не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены», и пр.

По-настоящему человек свободен только в пространстве мыслей и идей, если только обучен самостоятельно передвигаться по нему, обходя информационные стены и ловушки, воздвигаемые в нем Големами. Но, если продал Голему свое человеческое лицо, свою душу, делать это невозможно – мировоззрение самооправдания (см. выше) искажает и идеи, и смыслы.

Рабство Големов

В войне Афины (соблазнение, шантаж и скупка элит) высшая бюрократия может продаться в услужение внешнему Голему. Тогда она, будучи исходно единственным независимым и творческим сегментом Голема, трансформируется де-факто в набор латентных «триггеров», функционирующих по задаваемым извне алгоритмам. Система, некогда суверенно управлявшаяся ими, превращается в раба Голема-господина: действует по его программам и в его интересах. Если прикажет, то с предельной самоотдачей, вплоть до самопожертвования. Своего рода Голем-камикадзе, самоубивающийся, ежели жертва целесообразна хозяину:

Из-под внешнего управления Голем-раб может вырваться только при обратной инверсии высшей бюрократии – из зависимых, управляемых извне триггеров в управляющие творческие элементы системы. Процесс крайне болезненный, поскольку связан с обязательным иссечением неперекодируемой части верхней элиты. И все это в условиях агрессивного прессинга со стороны Господина, осерчавшего своеволием раба.

Что ж, онкология (генетический сбой функционала ряда клеток организма) есть онкология, и избавление от генетически измененных клеток, научившихся обманывать организм, никогда не бывает легким. Здесь же имеет место онкология высшего отдела мозга. Помогут только доктор со скальпелем и ударная химиотерапия.

Мета-големы

Вот уже как несколько тысячелетий государство является ключевым бюрократическим Големом – продуктом длительного процесса социогенеза. Оно оперирует на множестве Големов – своих функциональных подсистем, которые в свою очередь настраивают взаимодействие всех прочих Големов сверхбольшой системы. В лице государства мы подошли к понятию мета-голема:

мета-голем – интегральный оператор над множеством Големов, воздействующий посредством их на большую или сверхбольшую социальную систему.

Мета-голема следует понимать как единую систему из оператора и множества подчиненных ему Големов-подсистем, при этом ее содержание определяется исключительно оператором. Последнее качество мета-големов метко подметил в свое время Людовик XIV: «Государство – это  Я».

Голем с высокой глубиной иерархии и сложным функционалом неизбежно трансформируется в мета-голема, поскольку таков энергетически целесообразный способ управления сверхбольшими социальными системами. Любая попытка создать сверхбольшую административную систему в виде монолитного суперголема имеет следствием лавинообразный рост потоков индикативной информации к вершине пирамиды, что приводит к катастрофической потере качества управления.

Замечание

В заметке непрерывно твердилось об энергоэффективности, и будет повторяться далее, поскольку энергия – критический ресурс, ресурс всех ресурсов, позволяющий живым организмам, читай диссипативным системам, стабилизировать свое априори неустойчивое равновесие со средой обитания. Вторым критическим ресурсом, о котором мы по схожей причине непрерывно упоминаем, является информация. Подробнее об их ключевой роли во всех живых системах см. в заметке определение понятия жизнь.

В следующих двух-трех частях мы остановимся вкратце на эволюции Големов, неотделимой от процессов социогенеза.

Источник