Неперехваченное исключение

Ошибка (databaseException): Enable backtrace for debug.

Поддержка пользователей UMI.CMS
www.umi-cms.ru/support
Знаниевый реактор -Малевич и жуть «супрематического квадрата» 

Проекты

Новости

29.02.2024


Россия предложила БРИКС новый способ торговли без Запада. Страны БРИКС во главе с Россией изучают вариант создания собственной системы внешнеторговых расчетов на основе блокчейна. Этот путь может стать не только выгодным с экономической точки зрения, но и безопасным с политической. Потому что сделает страны БРИКС независимыми от воли западных политиков.

09.02.2024


Эффект Николаева: простое доказательство того, что американцы не высаживались на Луне. За те пятьдесят с лишним лет, как американцы побывали на Луне, каких только исследований и доказательств не было приведено в пользу того, что на самом деле они туда не высаживались. Мы уже не раз касались этой темы, в частности рассказывали об «эффекте Джанибекова». Сегодня мы расскажем о другом эффекте – «эффекте Николаева», который доказывает, что видео о высадке астронавтов миссии «Аполлон-11» на Луне и возвращении на Землю – не документальное кино, а художественное.

05.02.2024


Разведчик ГРУ Анатолий Днепров и его потрясающая «Суэма» - это настоящая революция в советской фантастике тех лет. «Суэма» - это первая научно фантастическая повесть Анатолия Днепрова, написанная в далеком 1958-м году, и сразу же сделавшая имя этого бывшего военного разведчика известным не только в СССР, но и во всем мире. Дело в том, что за границей, в том числе и капиталистических странах, это произведение издавалось в два раза чаще, чем на родине писателя.

Архив новостей

Опрос

Какой проект интересней?

Инновационное образование и технологическое развитие

Рабочие материалы прошедших реакторов

Русская онтологическая школа

Странник

Ничего не интересно


Видео-галерея

Лекция С.Б.Переслегина, прочитанная в "Киевском дискуссионном Клубе Дилетантов"

Интервью С.Б.Переслегина на РОШ-2 в Димитровграде

Фотогалерея

Подписка на рассылку новостей

 

Малевич и жуть «супрематического квадрата»

Александр Оноприенко

В продолжение опубликованной на нашем сайте заметки "Квадрат Малевича за пять минут" продолжим беседу о великом насмешнике Альфонсе Алле и незабвенном Казимире Малевиче. Картинная галерея Алле на тридцать лет обогнала Малевича. Справедливости ради, Алле был не единственным обогнавшим, но вспоминать всех – времени не хватит. Вот часть из его шедевров, некоторые в сопоставлении с Малевичем:

Картинами Альфред Алле увлекся с 1882 по 1893 год, совершенно не скрывая своего юмористического отношения к «творческим исследованиям внематериальных реальностей». Алле самой своею жизнью характеризует личное отношение к им же сделанному. Интересующимся – краткая его биография, для чего воспользуемся сокращенным вариантом из википедии, дабы не виртуозить вокруг уже не единожды написанного до нас.

Смешной человек Альфонс Алле́

Французский журналист, эксцентричный писатель и черный юморист 1854 – 1905 гг., известный своим острым языком и мрачными абсурдистскими выходками. Родом из маленького портового городка Онфлер, что на берегу Ла-Манша, из семьи фармацевта. Колледж оставил в Алле самые неприятные воспоминания о годах учения и людях, которые учат. Наскоро закончив обучение и получив к семнадцати годам звание бакалавра, Альфонс поступил в аптеку собственного отца (в качестве ассистента или стажера), находившуюся на той же самой «Верхней улице, только немного пониже». Быть ассистентом собственного отца – не так плохо для начала карьеры. Вскоре отец с удовольствием отослал сына в Париж, где и прошел остаток его жизни.

Алле порвал с аптеками и начал регулярно публиковаться очень давно, кажется, в 1880 г. Первый его неосторожный рассказ положил начало 25-летней писательской жизни. Его первая книга под названием «Белая ночь красного гусара» вышла в 1887 г., после чего сборники Алле стали выходить ежегодно, иногда по два в год, вплоть до 1900 г., когда он перестал работать с парижскими издателями. Его литературное творчество состоит в основном из рассказов и сказок, которые он писал в среднем по две-три в неделю. За свою жизнь Алле сменил семь газет, но публиковался гораздо шире. Имея «тяжкую обязанность» вести смехотворную колонку, а иногда даже целую колонну в журнале или газете, ему поневоле приходилось чуть ли не через день «смеяться за деньги». Особенно отметился в масонском журнале кабаре «Черный кот», с которого начал свою нешуточную карьеру и где позднее стал редактором – самым смешным редактором на свете, несомненно.

Алле ни в чем не терпел порядка и прямо заявлял «Даже и не надейтесь, я – непорядочный». Писал в кафе, урывками, над книгами почти не работал, изданием своих произведений не мучился. Никогда не останавливался на чем-то одном. Литературные жанры у него вечно путались, рассыпались и подменялись один другим: под видом статей он писал рассказы, в сказках описывал знакомых, из стихов у него выходили каламбуры, говорил «басни», но имел в виду черный юмор. Его каламбурная поэзия практически невозможна к переводу на другой язык. Спустя четверть века она получила продолжение в бредовых стихах дадаистов. Самое отдаленное представление о поэтических опытах Алле может дать лаконичное стихотворение Хармса: «За дам задам по задам» Интересно, кто бы взялся перевести его на французский?

Прежде всего – эксцентрик, потом немного журналист и редактор, и только в последнюю очередь писатель, Алле работал вечно в спешке, писал десятки своих «сказок», сотни рассказов и тысячи статей на левой коленке, впопыхах и чаще всего за столиком (или под столиком) в кафе. Алле, испытывавший «жуткое омерзение к жизни в кафе», но встречи назначал в кафе, ел в кафе, сочинял в кафе, жил в кафе, можно сказать, и умер в одном из парижских кафе под названием «Остен-Фокс» на улице Амстердам.

Смешная смерть

Накануне смерти врач строжайшим образом прописал ему шесть месяцев не вставать с постели. Только тогда выздоровление представлялось возможным, в противном случае – смерть. «Забавные люди, эти врачи! Они всерьез думают, что смерть страшнее шести месяцев в постели»! Едва врач скрылся за дверью, Альфонс Алле быстро собрался и провел вечер в «Остен-Фокс». Другу, провожавшему его обратно до отеля «Британия» все на той же рю Амстердам, он рассказал свой последний анекдот: «Имейте в виду, завтра я буду уже труп! Вы найдете, что это остроумно, но я уже не буду смеяться вместе с вами. Теперь вы останетесь смеяться без меня. Итак, завтра я буду мертв»! В полном соответствии со своей последней шуткой, он скончался на следующий день, 28 октября 1905 года.

«…Как говорила вдова человека, умершего после консилиума трех лучших врачей Парижа: «Но что же он мог сделать один, больной, против троих здоровых?», [Альфонс Алле, «Штучки»].

Меланхолик и мизантроп, Альфонс Алле на всю жизнь обрек себя на маску «смехача», развлекавшего коммивояжеров, буржуа, бюргеров и прочих «плоских людей от мира сего», которых он глубоко презирал. Именно это несоответствие самому себе и сделало его особенным и трагическим писателем. И, тем не менее, несмотря ни на что, он продолжал издеваться, глумиться, но смешить…, смешить любой ценой.

Некоторые из «Штучек» Алле

«Нужно быть терпимее к человеку, все же, не будем забывать о том, в какую примитивную эпоху он был сотворен».

«В жизни часто случаются такие минуты, когда отсутствие людоедов ощущается крайне болезненно».

«Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать послезавтра».

«Что есть лентяй – это человек, который даже не делает вид, что работает».

«Пока мы соображаем, как бы получше убить время, время методично убивает нас».

Великий «Черный супрематический квадрат»

В отличие от насмешника Альфонса Казимир относился к своему квадрату очень серьезно. Утверждал, что писал его несколько месяцев, изнывая в творческих муках: «Я долгое время не мог ни есть, ни спать, – говорил Малевич, – и сам не понимал, что такое сделал».

Малевич, несомненно, понимал, что секрет успеха подобных картин таится не в самом изображении, а в его обосновании. Поэтому не выставлял «Квадрат», пока не написал в 1915 году свой знаменитый манифест «От кубизма к супрематизму. Новый живописный реализм».

Однако этого оказалось недостаточно. Выставка прошла довольно вяло, поскольку различных «супрематистов», «кубистов», «футуристов», «дадаистов» «концептуалистов» и «минималистов» к тому времени в Москве развелось довольно много, и они уже порядком надоели публике.

Настоящий успех пришел к Малевичу лишь после того, как в 1929 г. Луначарский назначил его «народным комиссаром ИЗО Наркомпроса». В рамках этой должности Малевич повез свой «Черный квадрат» и другие работы на выставку «Абстрактная и сюрреалистическая живопись и пластика» в Цюрихе. Затем прошли его персональные выставки в Варшаве, в Берлине и в Мюнхене, где также была опубликована его книга «Мир как беспредметность». И слава о «Черном квадрате» пошла по всей Европе.

От московских коллег не укрылся факт, что Малевич использовал должность не столько для международной пропаганды советского искусства, сколько для пропаганды своего собственного творчества. Их ответ не заставил себя долго ждать: по возвращении из-за границы осенью 1930 года Малевич по доносу «добрых людей» был арестован НКВД как «германский шпион». Впрочем, в тюрьме, благодаря заступничеству Луначарского, он провел всего лишь четыре месяца, хотя и навсегда расстался с должностью «народного комиссара изобразительных искусств», ссылка.

Жуть жуткая

Если «Драка негров…», а возможно, что это «Философы ловят черную кошку в темной комнате» и пр. – это насмешка, то «Черный квадрат», несомненно, жуть. Жуть вырождения творческого потенциала вида, единственного сделавшего эволюционную ставку на интеллект – вырождение проявляется в редукции видом творчества и познания в хаос социальной энтропии.

Если и есть в квадрате Малевича символизм, то пожалуй того эволюционного тупика, перед которым оказался Человек в тот именно момент, когда у него наконец-то появилась возможность вынырнуть из угара многомиллионнолетней  борьбы за биовыживание и с вожделением погрузиться в творчество. В этой точке своей ускорившейся эволюции Человек застыл в ступоре с немым укором вопросом: «А дальше то, что делать? В моем прошлом мне все уютно и понятно: Я привык работать и добывать – сначала пищу, шкуры и женщин, потом бумажки, их символизирующие. Если Я и творил, то исключительно с той же целью, за редчайшим исключением «полных ботаников». Так что же все-таки делать надо, и зачем? В чем смысл, если и так неголодно»? Самое страшное, что Человек лишился возможности присесть и набросать на листе бумаги ответ самому себе, поскольку в старых и привычных ему утилитарных форматах деятельности и восприятия Мира ответа нет, а старые, редуцированные представления Бога и столь же редуцированные послания от него более не впечатляют Человека, вкусившего плоды Знания.

Ситуация обстоит ровно так, будто бы перед Человеком лежит не белый холст бумаги, а холст с большим черным супрематическим квадратом – писать бессмысленно, поскольку спасительного ответа не увидишь ни там, ни там. И абсолютно все равно из-за чего настигла «слепота»: то ли из-за того, что решение во врожденной Человеку аксиоматике отсутствует в принципе, то ли из-за того, что по черному не разглядеть написанного.

Отсутствие аксиоматического фундамента для новых смыслов, достойных звания Человека – это и есть страшный «Черный квадрат» Малевича. Малевич не зря мучился от переживаний: «Черный квадрат» – тьма онтологического тупика, засасывающая в пропасть, в которой и разобьется вид-неудачник, попытайся он остановить свою эволюцию, цепляясь за аксиоматику утилитарного.

Прерванный побег

Что удивительно, всем прекрасно известна реальная глобальная попытка построения неутилитарного общества. Но ответа никто не замечает – его как бы в упор не видят. Это тот социум, расцвет которого в «Территории», что по роману Олега Куваева, который в конце 80-х уже доламывали. Доминат валил его изо всех своих сил, не жалея ресурсов. С его подачи и по его заказу робкую попытку проникнуть за барьер Малевича измазали черной краской столь старательно и самозабвенно, что смотрящим на Мир в частотном спектре Домината в принципе недоступно разглядеть ее красоту на фоне квадрата.

Перед Доминатом стоит вполне конкретная задача: убедить Человека, что истинное творчество – не то, что ожидает его за «Квадратом», а что сам «Квадрат» – это оно и есть. А дабы о попытке прорыва за «Квадрат» не вспоминалось, перед ним разбили цветастый палисадник безудержного потребительства и приучили нюхать его цветочки. Черный же «Квадрат» меж тем все растет и растет в цене – как интерьерная живописная огранка пахнущего деградирующего палисадничка.

Страшная сила «Квадрата»

Вторая из состоявшихся в 1917-м революций не иначе была реакцией Человека на испуг «Квадратом» Малевича (это вам не милая «драка негров в подвале», а штука пострашнее). А все подумали – Ленин, Ленин. Попытку проникнуть за «Квадрат» завернули. Но взгляд непроизвольно отрывается от цветочков в направлении вводящей во внутреннюю дрожь и ступор страшной черноты, символизирующей неизбежную смерть биологического Человека, отказавшегося эволюционировать в Бога. Человек либо разобьется о квадрат и протухнет в своем высокоэнтропийном палисадничке, либо проникнет дальше, позабыв там о жути жуткой, некогда вставшей на его пути.

На Луну, господа, на Луну

Если внутреннее зрение перенастроить, то «Квадрат» Малевича не сможет помешать взгляду проникнуть за него. И Мир заиграет красками не только палисадничка, но и Большой Вселенной. Но сначала придется переиграть сражение, якобы проигранное забарьерным социумом, в действительности же проигранное его обмельчавшей элитой, не выдержавшей напряжения схватки с Доминатом. Речь идет о Лунной гонке. С того поражения и началась деструкция «зрения» социума-первенца, и будущее в итоге скрылось от него за «Черным квадратом», до той поры для него прозрачным. На самом деле то была не просто схватка за лидерство, какой ее видел тот же Кеннеди, смотревший на Мир в спектре Домината. То была схватка за будущее Человека, за попытку стереть «Квадрат» и Малевича перед всем человечеством.

Высадка Человека на Луну и создание лунной станции, как неутилитарные в текущих условиях мегапроекты, высадка действительная, а не мнимая, нужны вовсе не для того, чтобы уконтропупить Доминат и дезавуировать его чудовищную мегапостановку. Главное – победить «Квадрат», запирающий Человека в его биологическом прошлом. За «Квадратом» Доминат сам собою станет такой же тридцатой спицей в колесе эволюции Человека, как ею стал Естественный Отбор, некогда тоже абсолютно уверенный в своем доминировании и незаменимости.

Нам срочно нужно за барьер – цель в этом, а не в борьбе с Доминатом. Сосредотачиваться на борьбе с ним столь же бессмысленно, сколь может быть бессмысленной борьба с катализатором, некогда ускорившем биологическую эволюцию. Достаточно не побороть Доминат, а уверенно защититься от него, тем более что в постоянно нависающей угрозе тоже есть польза – она всегда ускоряет эволюцию. Мы же не пытаемся побороть или уничтожить Естественный Отбор, мы его «мягко», по мере своих сил ограничиваем, ставим надежную защиту от него. Доминат – это тот же катализатор, ускоривший эволюцию Разума на финальной стадии биологической эволюции Человека, да так, что та обогнала его, как в свое время биологическая эволюция обогнала Естественный Отбор, за что Доминату, как и Естественному Отбору, отдельное большое спасибо и до свидания.

Человеку нельзя застывать перед загипнотизировавшим «Квадратом» Малевича и ждать, пока вал Эволюции накроет его окончательно и без шансов. Луна – шанс сделать первый шаг во Вселенную, заждавшуюся Человека неутилитарного. На Земле Эверестов для него больше не осталось. Если, конечно, не засчитывать в качестве таковых восхождения, скажем, на руках. А что, прикольно, но в целом – грустно: весь пар в квадрат в свисток.

Декабрь 2015.

Источник