Проекты

• Русская онтологическая школа
• Странник
• Атомный проект
• Космос
• Право
• Новая модель права
• Технология
• Форсайт Новосибирского академгородка
• Форсайт Уральского региона
• Новая Экономика
• Когнитивная карта России
• Дальняя даль империи. Зарисовка в жанре фантастического оптимизма.
• Геополитика
• Фазовый барьер
• Малый знаниевый реактор
• Управление
• Геостратег
• Образование
• Родное государство
• Разное
• Клуб "Основатели"
• Наука
• Фау РОШ
• Интерактивный институт СССР
• Шестой техноуклад
• Психология
• Геоэкономика
• Юмор
• Воспитание
• инновации
• НИИАР
• Русский богатырь прибыл в США. Время-вперёд! 222
• Итоги года
• война
• Геокультура
• Прогнозы
• Мышление
• Познание
• Треды 2.0
• Арктика
• История

Новости

Архив новостей

Опрос

Видео-галерея

Лекция С.Б.Переслегина, прочитанная в "Киевском дискуссионном Клубе Дилетантов"

Интервью С.Б.Переслегина на РОШ-2 в Димитровграде

Фотогалерея

Дальняя даль империи. Зарисовка в жанре фантастического оптимизма.

Виталий Хованов 

В тиши тёплой комнаты было едва заметно шипение активной вентиляции. Просторное помещение, отделанное изнутри полированным деревом и обставленное добротной и практичной мебелью, было погружено во мрак. На улице уже робко начинало светать, но занавески на окнах с тройным слоем оргстекла были задёрнуты. В кухне на столе стоял нагретый поттер, в хлебнице лежал нарезанный картофельный хлеб, а в холодильнике целая полка была занята свежими овощами. Стоящие на столе электронные часы нежно-зелёным светом проецировали в темноту текущие дату и время — 28 января 2056 года, пятница, 8:54 утра. Ниже отображались данные о температуре и влажности воздуха внутри помещения и погода снаружи — температура воздуха минус сорок два по Цельсию, ветер северо-западный до 5 метров в секунду.

Спустя несколько минут наигрыванием плавной мелодии и включением постепенно усиливающегося света будильник возвестил о том, что на часах девять. Сергей приоткрыл глаза и довольно потянулся в постели. Сегодня предстоял отъезд в командировку, собранный дорожный ранец уже стоял в прихожей. Институт открывался через два часа, так что у него было полно времени на то, чтобы отлежаться, неспешно встать, позавтракать и собраться, успев попутно сыграть в танцевальный симулятор и почитать новости. Квартира молодого учёного содержала в себе все удобства современного жилья, не отличаясь по комфортабельности от квартир в больших городах. Утро протекало привычно — спокойно и неспешно. За окном светало, минус сорок два на наружном градуснике за два часа изменились на минус тридцать восемь, что тоже, в принципе, не очень приятно... Было бы, не будь у Сергея среди одежды композитного костюма «Оймякон-6» с ветрозащитным шлемом, который позволял прекрасно себя чувствовать даже в том самом Оймяконе.

«Русские свихнулись!» — кричали виднейшие представители «мирового сообщества», наблюдая, как в зоне со среднегодовыми температурами ниже минус десяти начали как грибы расти новые посёлки и города, и стало миллионами прибывать население. Автономная промышленность и оранжерейное сельское хозяйство сняли одну из самых тяжёлых проблем тысячелетней страны — транспортную. Разбросанные по бескрайней территории Сибири и Дальнего Востока небольшие посёлки большинством товаров первой необходимости теперь обеспечивали себя сами, а связавшие их невидимой сетью линии скоростной связи воплотили в жизнь идею ноосферы. Всё это стало возможным, когда технологии новых материалов позволили жителям «мирового холодильника» уверенно отодвинуть от себя холод, ветер и избыточную влагу, а на большей части территоррии, по мировым понятиям абсолютно непригодной для проживания, стала даровой энергия.

Сергей вышел на улицу, перешёл пустую дорогу и, свернув налево, зашагал по тротуару, бросив через парапет взгляд на окружающий пейзаж. Посёлок Брусничный расположился в самом сердце Срединного Хребта у одного из истоков реки Седанки. Посёлок лесенкой спускался по южному склону нависшей над рекой сопки и находился как бы в выемке, затерянной среди горного ландшафта. Улицы посёлка опоясывали склон, взбираясь от подножья к вершине. Ступени «лесенки» связывали между собой многочисленные пешеходные лестницы, а по центру посёлка ходил фуникулёр. На средних ярусах располагались жилые кварталы, в которые были аккуратно вписаны магазины, кафе, учреждения социальной сферы и предприятия бытового обслуживания. Ниже находилась производственная зона посёлка, включавшая в себя вереницу мини-заводов, фабрику-кухню, ангары для техники, предприятия коммунальной инфраструктуры, узел Единого Конструкторского Бюро и институт, в котором работал Сергей. У подножья сопки располагалась небольшая долина, выходившая к реке. На самом берегу реки стояла величайшая находка русских инженеров XXI века — атмосферная станция. Та самая установка, которая, не потребляя ни капли ископаемого топлива, снабжала посёлок необходимой энергией. Рядом с ней стояла ещё одна любопытная башенка, окружённая двумя рядами забора с колючей проволокой и прикрытая силовым щитом — модуль системы «Занавес», похоронившей мечту Соединённых Штатов Америки о мировом господстве, волновой противоракетный щит. Посёлок Брусничный был щитовым узлом и входил в ЗАТО город Коммодорск, расположенный в Тигильском районе Камчатского края. Смонтированный в его сердце щит «Камчатка-2» прикрывал центр и север полуострова. А институт волновой оптики и космических излучений, в котором работал Сергей, как раз и занимался изучением и доработкой щитовых систем... кроме призм и увеличительных стёкол, разумеется.

В остальном Брусничный мало чем отличался от большинства новых посёлков севера Сибири и Дальнего Востока. Экономить энергию практически не требовалось, атмосферная станция давала её в избытке. Наземный транспорт работал на криорасширительных двигателях, которые заправляла жидким азотом опять-таки атмосферная станция. Аэропорт в Коммодорске выполнял функцию резервного, так что завоза углеводородов практически не требовалось. Многие виды промышленной продукции изготавливались на месте по технологии трёхмерной печати, завозить требовалось только материалы, что было значительно проще. Овощной продукцией посёлок снабжал себя сам — над жилыми кварталами располагались комплексы оранжерей, адаптированных под высокие широты. Картошку удалось акклиматизировать так, выращивали летом в открытом грунте. Рыба завозилась вдоль реки из Тигиля. Издалека в посёлок доставлялось не более трети всего продовольствия, и эта треть была некритична.

Конечно, у всего есть минусы. В обмен на спокойную, размеренную жизнь и надёжное обеспечение всем необходимым жители автономных посёлков мирились с определёнными ограничениями. Довольно-таки однообразный рацион, невозможность быстрого перемещения и сравнительно невысокий доход по сравнению с жителями крупных городов запада и юга России. Но, говорят, богат не тот, у кого много, а тот, кому хватает. Жителям автономных посёлков всего хватало. Важным штрихом к этой картине была качественная связь и развитие голографических технологий. Это эффективно решало проблему чувства изолированности, оторванности, которое неизбежно преследовало жителей окраин ещё полвека назад. Любая информационная продукция, включая посещение концертов и прогулки по музеям была доступна непосредственно из дома. Долгие перемещения по суше на криокараванах отчасти компенсировались увеличенными до четырёх месяцев в году отпусками.

Сергея жизнь в посёлке вполне устраивала. Ему нравился его институт, нравились местные панорамы, нравились помидоры, которыми круглый год снабжали посёлок оранжереи. В столицы он не стремился, ему хватило их за годы обучения. Подругу жизни себе ещё не нашёл, но это было лишь временно. Работа оставляла достаточно времени на себя, в интернете география становилась неважна, а северный отпуск позволял месяцами наслаждаться жизнью на крымских курортах. Так что расставить сети и ловить! Переезд, особенно на север, в Российской Империи не представлял большой сложности или серьёзных финансовых затрат. Мобильность населения была одной из приоритетных задач государства, и оно эту задачу эффективно решало. И главное, в цветущие пятидесятые бедных в России не было.

Сергей подошёл к «утопленному» в склон зданию института и скрылся внутри. Ему предстояло забрать кое-какие инструменты для серии экспериментов, намеченных на узле «Камчатка-1» в начале следующей недели, попить чаю с коллегами и выйти наконец в направлении караванной станции.

Криокараван медленно полз по проложенной через лес просеке, постепенно спускаясь к подножью Срединного Хребта. Караван прошёл уже вторую путевую станцию. На каждой станции локомотиву каравана предстояла дозаправка, а пассажирам и экипажу отдых от долгого сидения в креслах и обед. Ну, или ужин, в зависимости от времени суток. Время суток уже приближалось к полуночи. Следующую путевую станцию должны были пройти в восемь утра. Под гулкое шипение криорасширительных двигателей Сергей медленно засыпал, выглядывая в окно тихоходной, но практически неудержимой машины. Сидя в эргономичном пассажирском кресле, он засыпал спокойным сном гражданина Российской Империи.

Россию пытались уничтожить. К началу XXI века лидеры западных держав уже прекрасно уяснили, что Россию невозможно одолеть силой оружия. Россию попытались разорвать изнутри, предварительно расшатав экономику, как это когда-то было успешно проделано с Советским Союзом. Основной инструмент был тот же — опускание цены на нефть. Когда цена барреля североморской нефти была доведена до 16 долларов, и нефть стало выгоднее покупать за рубежом, чем добывать в России, власть ресурсодобывающей олигархии под патронажем МВФ рухнула, лишившись экономической базы. Россия вроде бы начала раскалываться, но не тут-то было! Это был уже не 1991-й год, и у руля страны стоял не комсомольский активист, путавший ударения. Человек, стоявший во главе страны в этот переломный момент её истории, не зря носил гордое прозвище Национального Лидера. Москва начала реагировать мгновенно. Отвалившиеся регионы один за другим возвращались в состав страны. И этот процесс шёл по нарастающей. Спустя два года после попытки совершения российского «Майдана» территория новой России превысила территорию бывшей федерации. Россия не только восстановилась в прежних границах, но и включила в свой состав несколько стран Восточной Европы, задыхавшихся от наплыва мигрантов.

Когда старая скорлупа, тридцать лет сковывавшая страну, была сброшена, началось яростное движение вперёд. Пользуясь непоколебимым авторитетом у собственного народа, Национальный Лидер вернул то, чего больше всего боялись американцы в конце XIX века — имперский флаг над Россией. Потом из глубины истории всплыли ударные стройки 1930-х, заново родился Госплан, а при нём Штаб Технологической Революции. У политической революции шанса так и не возникло. Страна избавилась от главных болезней либерализма — веры в невидимую руку рынка и веры в чудодейственность денежного голода. Экономика страны наполнилась деньгами, а «эксперты» внезапно вспомнили, что ни одна развитая страна мира ещё не построила свою экономику на коммерческих инвестициях, везде был план, государственный заказ и создание гигантских хозяйственных комплексов. Хотя, нет. Одна была. Сингапур. Но там за брошенную на тротуар бумажку полагалась тысяча долларов штрафа, а за любой серьёзный проступок сразу тащили на висилицу. Россия не стала перенимать опыт Сингапура и, как множество раз до этого, выбрала свой путь. С тех пор минуло три десятилетия...

Промышленным и инфраструктурным развитием северо-восточных областей Российской Империи занималась «СВТК» — «Северо-Восточная Технологическая Корпорация». Камчатка, Чукотка, Магадан и север Якутии, самые неудобные с климатической и инфраструктурной точек зрения регионы страны, были выбраны в качестве главной экспериментальной площадки. На них отрабатывалась принципиально новая модель расселения, призваная решить проблему пустующих территорий и превратить гигантские пространства России из обузы в источник силы. Северо-восток страны стал гигантской технологической лабораторией, рождающей новые направления развития для тысячелетней империи. С дотационностью окраин было покончено. На безбрежный океан тайги и тундры лёг стальной каркас нового образа России, в котором хватало места всем, а не только 15 миллионам человек, обслуживавшим нефтяную и газовую трубы. Кстати, о нефти. Её потребление внутри страны упало вдвое, а экспорт был прекращён.

Территории нового расселения нефтепродукты почти не потребляли. В XXI веке длившаяся целое столетие гонка за эффективностью сжигания топлива внезапно сошла на нет, когда системы, основанные на горении, сменила криогеника. Криогенная технология позволила выжимать энергию из окружающего пространства, которого больше всего было именно у России. Стоящие в автономных посёлках атмосферные станции выделяли энергию прямо из воздуха, прокачивая его через свои криогенные агрегаты. «Этого не может быть, это нарушение закона сохранения энергии!» — кричали виднейшие учёные западного мира. Между тем, никакого нарушения не было. Атмосферные станции, по сути, впитывали солнечную энергию, которая закончиться физически не могла. Единственный минус атмосферных систем — требование больших площадей для достижения приемлемой экологической нагрузки — в условиях северо-востока России превратился в плюс.

Тридцать лет замерзавший и задыхавшийся от непомерных энерготарифов северо-восток внезапно стал энергетическим клондайком. Проблема энергосбережения перестала существовать, на первый план вышло сбережение материалов. В тайге начали расти и развиваться технологии микросотовых конструкций, фулеренов и различных наноматериалов. Функционирование этого распределённого производственного комплекса обеспечивали новейшие линии связи, сыгравшие не последнюю роль в становлении нового технологического уклада.

Единое информационное пространство дало работу миллионам учёных и инженеров, разбросанных по всей территории огромной страны, а их услуги в Российской Империи с каждым годом становились всё более востребованы. Эпоха господства торгашей и шутов закончилась, вперёд выдвинулись люди настоящего дела. Курс на роботизацию производства и на снижение доли ручного труда потребовал огромных затрат труда умственного. Экономика знаний, о которой так много говорили в начале века, тихо и незаметно стала реальностью. Настоящей реальностью, а не реальностью электронных побрякушек, как это вышло у стран «Золотого миллиарда». Сам «Золотой миллиард», впрочем, заметно сдал и стал скорее позолоченным, нежели золотым. Но для большинства русских людей это уже не имело значения. К середине XXI века западный мир стал миром прошлого, и его ничто уже не могло от этого спасти.

Издавая громкое шипение и выпуская клубы ледяного «дыма», криокараван прибыл на конечную станцию — аэропорт города Елизово, главные воздушные ворота полуострова. На станции Сергея ждала машина. Его путь лежал не в краевой центр, нет. В его командировочном удостоверении значилось ЗАТО город Вилючинск — место, где уже сто лет стоял тихоокеанский подводный флот России, не дававший спокойно спать Соединённым Штатам. «Осиное гнездо», как и столетие назад, уверенно охраняло восточную границу. А в XXI веке к подводной эскадре добавилась ещё и щитовая установка. Где она расположилась? Угадайте с трёх раз! Конечно, в посёлке Ягодный.

Автомобиль выехал с привокзальной площади и повернул налево. Несмотря на прибытие каравана и сразу трёх экранолётов, дорога была относительно свободной, и водитель начал уверенно набирать скорость. Серобетонное покрытие дороги без каких-либо волн и трещин держало машину словно рельсы. Вдоль дороги в основном располагались частные дома, перемежаемые двухэтажными бетонными зданиями социальной инфраструктуры. То и дело попадались рекламные щиты. Авачинская агломерация была типичной «старой территорией». Здесь ездили на автомобилях с бензиновыми двигателями, селилилсь в железобетонных коробках и вырабатывали электричество, сжигая углеводороды. Конечно, безнадёжно устаревшие ещё в 2010-х ТЭЦ давно были заменены на газогенераторы и установки на топливных элементах, самолёты заменили экранолёты, а железобетонные коробки постепенно заменялись на новые экологичные типы домов. Новое дыхание получила геотермальная энергетика. Применение абсорбционных холодильников вдвое повысило эффективность термального отопления, а современным российским электрогенерирующим установкам чёрной завистью завидовала Исландия. Петропавловск-Камчатский, когда-то самый грязный город России, стал её самым красивым городом. А в очищенную от столетних залежей металлолома Авачинскую бухту стали вновь заплывать киты. Чем, правда, очень мешали военным.

Спустя полчаса после выезда из аэропорта, автомобиль свернул с паратунской трассы к притаившемуся у берега реки КПП. Водитель встал в очередь и достал из внутреннего кармана паспорт. То же самое сделал Сергей, только в его паспорт было вложено ещё командировочное удостоверение. В верхнем левом углу на удостоверении стоял красный штампик: «Въезд в контролируемую зону ЗАТО г. Вилючинск разрешён». Сотрудник военного патруля бросил один единственный взгляд на предъявленные документы и дал сигнал поднять шлагбаум. Автомобиль двинулся с места и осторожно переехал через мост. Сразу за мостом начинался дачный посёлок, пустовавший зимой. Проехав мост, водитель вновь начал набирать скорость и, чуть повернувшись к Сергею, весело брякнул: «Добро пожаловать на Засекреченный Атомно-Термоядерный Объект!» Сергей улыбнулся в ответ. Он сам жил на точно таком же объекте. Чуть погодя справа по борту показалась замёрзшая гладь озера Ближнего. Над вилючинским берегом светило солнце и трещал мороз. Шёл январь 2056-го. В мире было неспокойно. Где-то рвались снаряды, где-то уничтожались экосистемы, где-то умирали от голода миллионы людей. Но ничто не омрачало неба над Великой Империей. Включая её самую дальнюю даль.