Неперехваченное исключение

Ошибка (databaseException): Enable backtrace for debug.

Поддержка пользователей UMI.CMS
www.umi-cms.ru/support

Опрос

Пятидневная война. Как это было на самом деле.

Почти весь июль 2008-го интуиция подсказывала, что на этот раз что-то идет не так, но опыт гасил ее: за последние четыре года, с первого артобстрела Цхинвала в ночь на 8 августа 2004 года случалось разное. Да, грузины взяли высоту Сарабук, с которой Цхинвал открывается как на ладони, но и это уже было: осетины её отобьют и всё успокоится. Хотя фазы боев становились всё дольше, а передышки короче, ощущения необратимости происходящего не было.

Однако 7 августа СМИ и эксперты всех окрасов устроили просто вакханалию критики и разоблачений «этой власти»: премьер-министр Владимир Путин «в такой день и час» отправился на Олимпиаду в Пекин, у президента Дмитрия Медведева «нервный срыв», «прячется где-то на Волге, помощники найти не могут». Толстые пьяные казаки у северного портала Рокского тоннеля наседают на солдатика: «Пропусти через тоннель! А то через горы пойдем защищать братьев-осетин!». Солдатик жалобно смотрит на журналистов: «А я что? Нас тут бросили, сказали никого не пускать…».

В Цхинвале должны состояться переговоры с участием югоосетинской стороны и министра по вопросам реинтеграции Грузии Тимури Якобашвили. Но осетинское ополчение (формально — подразделения МВД) выходит из-под контроля: «Мы уважаем русских, но отступать нам некуда. Не будет никаких переговоров с Якобашвили, пока грузины не уйдут с высот вокруг Цхинвала. Каждый раз, когда идут переговоры, мы соблюдаем перемирие, а они захватывают еще одну высоту».

Командующий Смешанными силами по поддержанию мира (ССПМ) Марат Кулахметов разводит руками, а российский сопредседатель Смешанной контрольной комиссии (СКК) Юрий Попов панически боится ехать в Цхинвал: сначала у него «спустило колесо» и запаска оказалась «проколотой», а потом выяснилось, что он «забыл в Тбилиси пижаму и зубную щетку». Посол России в Тбилиси Вячеслав Коваленко бегает трусцой от грузинских и российских журналистов и машет руками: «Я ничего не знаю! Я не понимаю, что происходит!». Президент Республики Южная Осетия (РЮО) Эдуард Кокойты бежит из Цхинвала. Россия явно сдаёт непризнанную республику.

Кульминацией бардака стал переезд Главного оперативного управления Генштаба (ГОУ ГШ) — «святая святых» Вооруженных Сил. Офицеры таскают в грузовик коробки с бумагами и стыдливо отворачиваются от журналистов, зато два военных эксперта, либерал и патриот, слились в дуэте: «Это катастрофа! Армия ослепла и оглохла как минимум на две недели! Это предательство!». Тут даже до автора этих строк дошло: «Мишу подманивают. Это война».

Надо полагать, что спецслужбы Грузии и ее партнеров всю эту дезинформацию отрабатывали. Но в тот день в ведущих западных СМИ не прозвучало ни одного предупреждения: «Деза!». Они хотели войны. А потому они видели только то, что хотели видеть, то, что через несколько часов должно было оправдать атаку грузинской армии на Цхинвал. Например, многократно транслировалось сожаление курирующего Грузию зампомощника госсекретаря США Мэтью Брайзы по поводу «отказа осетинской стороны от перемирия» и его сочувствие Марату Кулахметову, а также выступление замминистра обороны Грузии Бату Кутелия, назвавшего командующего ССПМ «хорошим солдатом», который «сделал всё, что мог». Им нравилось происходящее, они убеждали зрителя и читателя, что Россия «умывает руки». И убеждали себя. А наши спецслужбы не могли не обратить внимания на то, что за несколько дней до атаки на Южную Осетию курды нарушили неписаную договоренность и подорвали в Турции нефтепровод «Баку — Тбилиси — Джейхан». Ни фотографий, ни подробностей, ни даже указания точного места диверсии. Но нефть из трубы заблаговременно слили. Т. е. «а» — нападение на Южную Осетию не было неожиданностью для США и «б» — они «клюнули».

В 19:30 президент Грузии Михаил Саакашвили выступил по национальному телевидению со специальным обращением. Он сообщил о том, что отдал грузинской армии «очень болезненный приказ» прекратить огонь (кстати, после этого сразу прекратила огонь и осетинская сторона, что показывает, кто был инициатором обстрелов, а кто отвечал). А затем рассыпался в любезностях в адрес… Кремля, назвав Грузию «естественным союзником России» и предложив России быть «гарантом югоосетинской автономии на территории Грузии». Т. е. одним махом перечеркнул все пропагандистские построения до и после Пятидневной войны! О том, что Россия «плохой миротворец» и что грузино-российская война «фактически» началась не 08.08.08 с наступления грузинской армии, а «гораздо раньше»: в начале июля, в 2003-м, в 1992 году.

После того, как Саакашвили рассказал, что он «очень любит осетинскую культуру и осетинскую историю» и предложил начать на следующее утро переговоры о «практически неограниченной автономии», оставалось только ждать, когда начнется атака: через пару часов или под утро. Позже грузинская сторона заявила, что наступление стало ответом на минометный обстрел осетинами около 20:30 грузинских сел Авневи, Нули, Тамарашени и Приси (мы будем чаще давать грузинские варианты названий, как они преобладали тогда). Получив встречный вопрос о том, чего грузинская армия ждала целых три часа и почему вообще начала наступление, если после обстрела наступила тишина, Тбилиси начал «перебрасывать» и «растягивать» время обстрела в диапазоне этих трех часов. На его беду всё это время в районе Авневи — Нули находились наблюдатели ОБСЕ, которые опровергли факт минометного обстрела, а Тамарашени и Приси лежат буквально на окраинах Цхинвала. Отдельные автоматные выстрелы в первые час — полтора после наступления перемирия еще раздавались. Взрывов не слышал никто из наблюдателей или журналистов, в том числе иностранных.

Шквальный огонь грузинские РСЗО «Град» и танки открыли в 23:26. Через десять минут генерал-майор Марат Кулахметов под аккомпанемент взрывов дал журналистам минутный брифинг («Без вопросов! Времени очень мало!»). Он сообщил, что вооруженные силы Грузии сосредотачивались в направлении Цхинвала в течение последних четырех часов, что грузинская сторона всячески это отрицала, что она только что вышла на него и сообщила о начале боевых действий. Вопрос всё же прозвучал: «Это война?». Ответ: «Да. Это объявлена война». В первые минуты обстрела погибла в основном молодежь, которая впервые за много дней вышла на улицы «потусить», и родители, которые бросились искать детей. Те, кого «возмущают» первые сообщения осетинской стороны о количестве жертв, пусть найдут первую оценку жертв атаки на «Башни-близнецы», которую дал мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани.

Трудно решить, с какого года или века следует начать предысторию, чтобы было понятнее произошедшее 08.08.08. Начнем почти сначала. Когда Россия вмешалась в борьбу автономий против Тбилиси? Сразу. Без паузы после СССР.

Это была просто борьба за людей и за землю, на которой они живут. Вспомните оправдания команды первого президента РФ Бориса Ельцина: «Нам удалось избежать югославского сценария, мы развелись цивилизованно». Несколько миллионов сербов в одиночку против всего мира где-то отбились, что-то потеряли, и там в последние почти 20 лет установился «похабный», но мир. Мы получили уже больше жертв, в десятки раз больше беженцев и «переселенцев», и всё ещё только начинается.

Националистическое движение, как структура в Грузии сформировалось, развивалось и пришло к власти с задержкой всего в несколько месяцев после прибалтийских. Но в Прибалтике всё делалось с широкой дружелюбной улыбкой. Вспомните «Народный Фронт Эстонии в поддержку перестройки», вспомните тогдашний «Саюдис»: это всего лишь перевод слова «движение» в названии «Литовское движение за перестройку». Вспомните 100-тысячные демонстрации в маленьких республиках под лозунгом: «За нашу и вашу свободу!» и даже: «За вашу и нашу свободу!». (А ведь под этим лозунгом польские повстанцы 19 века требовали не свободы для польских земель, а восстановления границ Речи Посполитой с Литвой, Курляндией, Белоруссией и Правобережной Украиной.)

Главный европеец Грузии и ее первый президент Звиад Гамсахурдиа обошелся без всех этих хитростей и еще за два года до прихода к власти (это произошло в ноябре 1990-го) требовал «окончательного решения» абхазского и юго-осетинского вопросов, как, впрочем, и «проблем» с другими этническими меньшинствами. Мало кто сегодня помнит, что творилось в Дагестане летом 1990 года, когда из сел и городов Кахети были изгнаны тысячи аварских семей. Речь шла именно о превращении области в «демографически чистый регион». То же, что в Дагестане, началось в родственных абхазам Кабарде, Черкессии, Адыгее, и конечно в Северной Осетии. Первый поход звиадистов на Цхинвал случился в конце 1989 года. Уничтожения двух автономий Кавказ Москве не простил бы.

Потерпев первое поражение в Южной Осетии, звиадисты отыгрались над осетинами в Гори, той же Кахети и особенно в так называемой «Триалетской Осетии» — большом, из нескольких десятков сел анклаве осетинского населения к югу от Куры. «Сепаратистских настроений» здесь не было и в помине. Но это не спасло осетин от грабежей, изгнания, убийств, в том числе ритуальных. Повезло тем, кому позволили «всего лишь» отказаться от осетинских корней: «Решение Хашурского райисполкома Совета народных депутатов № 296 от 26 мая 1990 года. Исполком райсовета народных депутатов Хашурского района вынес решение об исправлении осетинских и армянских фамилий». Но почему-то больше всего поразило это документальное свидетельство из «Декларации парламента Южной Осетии „О геноциде южных осетин в 1989—1992 гг.“»: «Освободить от занимаемой должности Зою Сергеевну Кодалаеву с 4 марта 1991 г. за то, что она осетинка по национальности и проживает в осетинской семье. Основание: решение общего собрания педагогов и технического персонала школы от 4 марта 1991 г. (акт № 1)».

Грузия на всех парах шла к европейским ценностям. Как сказал еще один демократ, писатель, драматург, вор в законе, командир НВФ «Мхедриони» Джаба Иоселиани: «Демократия это вам не лобио кушать. Кто против демократии, лично застрелю».

Вряд ли Борис Ельцин продолжил бы практику сдачи всего и вся своего предшественника в Кремле. Он избегал ассоциаций с президентом СССР Михаилом Горбачевым, а, главным образом, всё же придерживался (или ему помогали придерживаться) «красных линий»: от твердой позиции по Черноморскому флоту еще в конце 1991 года до «разворота над Атлантикой» премьер-министра Евгения Примакова и «марша на Слатину» российских десантников в марте и июне 1999-го. Когда прибалтийские лидеры еще болтали о «расширении полномочий союзных республик», Гамсахурдиа декламировал приписываемый Михаилу Лермонтову фейк про «немытую Россию» и заявлял о «двухвековой мечте грузин вернуться в Европу». Странное заявление от человека, чьи дворянские предки до присоединения к России щеголяли в папахах и шароварах.

Но не только борьба за людей и их землю. Политика — циничная вещь, извините за банальность. Например, Казахстан вынужденно покинули 3 млн русских. Но постепенно, за 30 лет. Зато до самого недавнего времени Нурсултан Назарбаев не ставил под сомнение, по крайней мере, прямо, геостратегические интересы и безопасность России. И острых конфликтов в российско-казахстанских отношениях не наблюдалось. Что подтверждает: причина проблем некоторых соседних с Россией государств — курс на евроатлантические структуры, а противодействие этим планам со стороны России — следствие. Соседям, включая теперь и Казахстан, следует понять это. А также Армении: адекватный ответ найдется на каждый случай.

Сама Россия смирилась с тем, что в обозримом будущем не станет членом европейских структур (смирилась, смирилась: раньше подобные иллюзии были) — Россия слишком большая, слишком сильная и, в конце концов, поняла, чем ей грозили бы европейские и натовские условия интеграции. Просто представьте, что не аморфная, разоруженная «аграрно-сырьевая супердержава», а такая Россия, какую мы видим, была бы сегодня членом ЕС и НАТО. Очевидно, что и ответ Европы на экономический диктат США был бы гораздо жестче, и отдельная оборонительная европейская структура вместо НАТО стала бы реальностью. Нет оснований полагать, что американские аналитики всего этого не просчитывали. Мы вынуждены быть независимыми и при этом подавлять независимость тех, кто угрожает нашей независимости. Отличие от Запада «лишь» в том, что Россия не была заинтересована в уничтожении, скажем, промышленности Украины и в превращении ее в резервуар дешевой рабочей силы. Вот такая «империя».

Первый раз Россия принудила Грузию к миру в Южной Осетии и в Абхазии в 1992 — 1993 годах уже при президенте Эдуарде Шеварднадзе. В Абхазии и в 12-километровой «зоне безопасности» по обе стороны южного участка границы были размещены российские миротворцы под эгидой СНГ. Северный участок остался фактически открытым: с абхазской стороны здесь лежит населенное сванами Кодорское ущелье, правопорядок поручалось поддерживать местному ополчению.

Мир в Южной Осетии должны были гарантировать Дагомысские соглашения 1992 — 1994 годов. Согласно им (упрощая) вдоль южной границы РЮО создавалась Зона ответственности ССПМ от 2−3 до 15 км также по обе стороны. ССПМ включали три батальона: российский, условно «северо-осетинский» (фактически формируемый из жителей РЮО) и грузинский. Как при любой другой миротворческой операции в зоне ответственности миротворцев допускалось присутствие местных полицейских, но не вооруженных сил враждующих сторон. И Шеварднадзе, и Саакашвили прекрасно понимали это (Саакашвили: «Те договоренности, которые запрещают нам в центре Грузии поднимать национальный флаг, я не признаю, и если под ними стоит подпись Шеварднадзе, то я готов выйти из них и осуществить их денонсацию». Но не денонсировал, очевидно, надеясь использовать соглашения как прикрытие.)

Самый северный район РЮО (с Рокским тоннелем через Кавказский хребет) — Джавский — не вошел в зону ответственности ССПМ. Сюда были перемещены вооружения РЮО, самыми мощными из которых были пять танков Т-55. Граница зоны прошла по Гуфтинскому мосту через реку Паца у ее впадения в Большую Лиахву. Сюда же выходит восточный отрог Гудисского хребта, защищающего с юга Джаву и Рокский тоннель. От Гуфты на юг вдоль Большой Лиахвы и Транскама до самого Цхинвала тянулся анклав грузинских сел, крупнейшим из которых было упомянутое выше Тамарашени (ныне Московский р-он Цхинвала).

В периоды обострения ситуации осетины предпочитали объезжать грузинский анклав восточнее по грунтовой Зарской дороге. Но в целом более 10 лет в Южной Осетии был худой, но мир. Осетины и грузины ездили через чужие села, вместе ремонтировали ирригационные каналы, а на самой границе между южной окраиной Цхинвала и грузинским селом Эргнети шумел эргнетский рынок, кормивший 20 тысяч осетин и 200 тысяч грузин. Россия смотрела на эту «контрабанду» сквозь пальцы.

Шеварднадзе не раз прощупывал Россию на «слабо». В годы двух войн с международным терроризмом на Северном Кавказе Тбилиси не просто предоставил террористам транзит, но и позволил им создать настоящую базу в Панкисском ущелье в Кахети, где издавна есть несколько чеченских сел. Россия многократно предлагала организовать совместную охрану границы. После очередного прорыва боевиков в Грузию и протеста России Шеварднадзе пошутил на тему того, что «между нашими странами безвизовый режим». Грузия получила визовый. «Седой Лис» попытался отыграть ситуацию и выдал России даже раненых боевиков (законы кавказского гостеприимства, да), но с Россией это не работает.

Саакашвили покончил с метаниями предшественника. Курс на НАТО стал официальной доктриной. Это требовало силового возвращения Абхазии и Южной Осетии. После свержения накануне дня Святого Георгия в мае 2004 года лидера Аджарии Аслана Абашидзе (Аджария, кстати, о выходе из состава Грузии никогда не заявляла) Саакашвили с трактора на границе автономии пообещал «в каждый день Святого Георгия возвращать по одному сепаратистскому региону». Дожидаться следующего дня святого великомученика (их в Грузии два: в мае и ноябре) Саакашвили не стал: первый штурм Цхинвала с десятками жертв произошел в августе 2004 года, но закончился для Грузии позорным разгромом.

Саакашвили сделал выводы и перешел к стратегии «булавочных уколов», предпринимая действия, каждое из которых можно было отыграть и ни одно из которых не могло стать поводом для массированного ответа. Полицейские в грузинских селах Южной Осетии были заменены спецназом МВД, натренированным и вооруженным по армейским стандартам, но формального нарушения Дагомысских соглашений как бы не было. В 2006 году было молниеносно захвачено Кодорское ущелье (опять же «силами МВД»), здесь Саакашвили поселил «правительство Автономной Республики Абхазия» и на митинге потряс пальцем в сторону Сухума: «Отсюда до Сухуми 70 километров!». (Сванские ополченцы Эмзара Квициани давали гораздо больше поводов для вмешательства России и Абхазии, но те на нарушение Дагомысских соглашений не пошли.) Российских миротворцев при ротации поста в Зугдидском районе вытаскивают из машины и бросают лицом в грязь. В Южной Осетии ползучий захват «серых зон» становится нормой. Российских «шпионов» (конечно же, небритых и неопрятных после нескольких дней ареста) ведут в суд девушки-полицейские, красавицы в белоснежной форме и белоснежных перчатках. Продумано всё. «Медведь» не выдержит «булавочных уколов» и убежит.

России оставалось терпеть. Саакашвили должен был увериться в своем гении, в том, что у него «лучшие вооруженные силы» в регионе. Он должен был зарваться, перейти невидимую черту, за которой начиналась необратимая эскалация. Мог ли Саакашвили дать задний ход 7 августа? Конечно, мог. Но в этом случае он, как минимум, потерял бы грузинские анклавы Большой и Малой Лиахвы, население которых перед началом боевых действий было заблаговременно эвакуировано. А заодно потерял бы и Кодорское ущелье. Всё это стало бы для него политическим самоубийством. Он зарвался.

Надеемся, хронологию событий войны опишут в других публикациях. Нам бы хотелось остановиться на четырех пунктах.

Пункт первый. Ответ на вопрос: «Когда российские войска вошли на территорию РЮО?». В арсенале грузинской стороны — магнитофонная запись, якобы сделанная грузинским разведчиком у южного портала Рокского тоннеля. Запись с шумом моторов, лязгом гусениц, вопросом: «Ну что, прошли?», ответом: «Прошли!» и, конечно, русским матом. Пленка будто бы была выброшена в мусорную корзину, но через несколько недель чудесно нашлась. Еще есть интервью раненного российского офицера, который назвал ночь с 7-го на 8-е «вечером седьмого» (а ведь о событиях после 24:00 он должен был говорить, как о 8 августа!). Был рассказ в местной газете о звонке 7 августа неназванного солдата неназванной маме о том, что он воюет в Южной Осетии, у них кончились патроны, он с друзьями приехал во Владикавказ, сейчас загрузятся новыми патронами и поедут воевать дальше: «Расскажи друзьям и подругам». Увы, утром 8 августа и командующий миротворческими операциями Объединенного Штаба ВС Грузии Мамука Курашвили, и глава Совбеза Каха Ломая, и премьер-министр Ладо Гургенидзе говорили не об отражении «российской агрессии», а о «подавлении криминальных элементов» и об операции «по наведению конституционного порядка».

На многочисленные вопросы западных журналистов о том, откуда он взял информацию о «150 российских танках», бороздивших просторы Южной Осетии 7 августа, Саакашвили в конце концов ответил: «Мне так кто-то доложил». Когда доложили, непонятно: вечером 7-го в своем обращении он о танках не упомянул. Позже выяснилось, что уже в ходе боевых действий Саакашвили спросил, сколько танков потребуется русским, чтобы проломить оборону Гори. Кто-то из армейцев предположил: «150». Видимо, цифра понравилась. Кстати, о Гори. Обгоревшие пятиэтажки на фотографиях расположены вокруг парка бронетехники (да-да, внутри жилого района). Сдетонировал боезапас БМП, брошенной экипажем на выезде из воинской части. И еще раз «кстати», американские партнеры в ответ на просьбу предоставить доказательства космической разведки о присутствии «150 российских танков», ответили, что их спутники, пролетая над Грузией, смотрели на Ирак. Похоже, 17 июля 2014 года, пролетая над Донбассом, их спутники не зафиксировали пуск «Бука» потому что смотрели на Грузию. Во всяком случае, предоставить эти данные они тоже отказались.

Пункт второй. Ответ на вопрос: «Как это так Грузия совершила агрессию, если она действовала на своей территории?». Именно так, совершила агрессию против России на своей территории. Грузия ввела свои ВС в закрытую для них Дагомысскими соглашениями зону ответственности ССПМ и атаковала российских миротворцев. См. пункт d статьи 3 Определения агрессии ГА ООН-1974 (резолюция 3314): «Нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы, или морские и воздушные флоты другого государства». Место не указывается. Российские войска находились на территории Грузии на законных основаниях. И наши миротворцы повели себя не так, как бельгийские в Руанде или непальские в Хорватии, они защищали «не самих себя», а строго выполняли требование мандата о недопущении иных вооруженных формирований в зону своей ответственности. И они были не «ничейными», как пытаются доказать некоторые продвинутые защитники Саакашвили. Они оставались именно российскими военнослужащими (как и грузинский батальон — грузинскими) в штате и на обеспечении своих ВС. Они действовали в составе сводного международного подразделения — Смешанных (!) сил по поддержанию мира.

В июне 1967 года Египет ввел войска на Синайский полуостров (свою территорию) и даже не атаковал Израиль, а только перекрыл Тиранский пролив (свои территориальные воды). Правда, в нарушение соглашения о перемирии после Суэцкой войны 1956 года. Израиль «принудил Египет к миру», а Запад (и голосами его делегаций Совбез ООН) отказался квалифицировать действия Израиля, как агрессию. Виновник — Египет, не так ли?

Пункт третий. Ответ на вопрос: «Почему 8 августа Саакашвили приказал войскам покинуть Цхинвал (первый отвод)?». На наш взгляд, грузинский главком смешал военную и политическую задачи. Вторая заключалась в том, чтобы очистить Южную Осетию от осетин. Обстрел «Градами» и танками, а затем и атака на город 3-й и 4-й бригад стала ударом… в пустоту. Город обороняли не более 200 ополченцев. Добровольцев, героев. Наиболее боеспособные части МВД во главе с Кокойты заняли позиции у Гуфтинского моста и на Гудисском хребте с задачей любой ценой не допустить прорыва грузинской армии к Рокскому тоннелю. После выхода грузинской армии на северную окраину Цхинвала препятствий до Гуфты не было (впереди 12 километров грузинского анклава Большой Лиахвы под защитой спецназа МВД). Это был шанс на победу или хотя бы «ничью».

Но Саакашвили объявил «перемирие» и отдал приказ отвести войска. Ему было нужно, чтобы осетинские жители бежали. «Сами». Как из Кахети, Триалети, Гори. Но то ли спецназовцы МВД Вано Мерабишвили вошли в охотничий раж, то ли бойцы не получили соответствующего приказа, но потянувшиеся по объездной Зарской дороге машины с беженцами, не внедорожники, не «уазики», а разбитые «жигули» со скарбом на крыше попали в серию засад. Погибли несколько семей. Беженцы повернули назад. А еще случилось то, чего Саакашвили не ожидал: бойцы МВД РЮО и чеченского батальона «Восток» проникли в Цхинвал. Когда главком ВС Грузии, так и не повешенный за ноги своими офицерами, дал приказ о повторном взятии города, грузинская армия понесла наибольшие потери, не считая истребления авиацией и РСЗО при отступлении к Гори.

Пункт четвертый. Ответ на вопрос: «Почему российская армия не вошла в Тбилиси?». Потому что грузины, в отличие от украинцев — не русские, русскими не были и не станут. Войти в Тбилиси значило оккупировать враждебную страну и взять за нее ответственность с неясными перспективами. Уже перед войной Саакашвили превратился в законченного диктатора, но Запад этого в упор не замечал: слишком ярким был еще шлейф «великого реформатора». Беглый Саакашвили до сих пор оставался бы «последним законным президентом Грузии», стал бы живой легендой, этаким «Далай-ламой». Грузины должны были снести его сами, сделать выводы, испить свою чашу до дна.

Еще одно замечание относится к признанию независимости Абхазии и Южной Осетии. Описанная в начале статьи операция дипломатического прикрытия разгрома Грузии когда-нибудь войдет в учебники, а признание двух республик стало вишенкой на торте, испеченном российской дипломатией.

Первоначально пункт 6 плана урегулирования Медведева — Саркози (Николя Саркози, президент Франции) по предложению российской стороны предусматривал «Международное обсуждение статуса Южной Осетии и Абхазии». Расчет, очевидно, делался на то, что находившийся в сложном эмоционально-психическом состоянии Саакашвили отреагирует на форму, а не на содержание. На самом деле эта формулировка ничем Грузии не угрожала. «Обсуждать статус» Абхазии и ЮО можно было бесконечно, и никаких шансов продавить США и Евросоюз у РФ не было. Но Саакашвили увидел только «покушение на суверенитет» и эту формулировку категорически отверг. Глава МИД РФ Сергей Лавров махнул рукой: «Ну ладно, не принципиально». Принимается окончательная формулировка: «Создание международных гарантий по обеспечению стабильности и безопасности в Абхазии и Южной Осетии».

После этого Россия в довольно резкой форме (просто Эмсская депеша Отто Бисмарка) потребовала от Саакашвили не только принятием «плана урегулирования», но и в договорной форме гарантировать отказ от новых попыток применения силы в отношении РЮО и Абхазии. Саакашвили отверг и этот «диктат». Рассказывают, что за час до заявления о признании двух республик об этом дали знать «международным партнерам». Их реакция была предсказуема: «Подождите! Давайте обсудим!». Ответ (конечно, не дословный): «Президент Грузии отверг возможность „международного обсуждения статуса Южной Осетии и Абхазии“ и отказался гарантировать их безопасность в форме международного договора. Мы нашли единственную возможность „создания международных гарантий“ их безопасности — посредством двусторонних международных договоров с Абхазией и Южной Осетией. Для этого необходимо их признание». К слову, только в ноябре 2010 года Саакашвили с трибуны Европарламента «гарантировал» неприменение силы для «восстановления территориальной целостности» Грузии.

По поводу «нечестной войны» «большой России» против «маленькой Грузии». Моральна победа, аморально поражение. Если есть возможность, убивай врага ударом в спину: если промахнешься, будет время для второго удара. И, конечно, нападай на маленький отряд врага, когда большой не может прийти к нему на помощь. Что здесь откровение? Грузия выбрала, на какой стороне быть «маленьким отрядом». Иначе с чего бы Тбилиси так радоваться проходящим на ее территории прямо в эти дни учениям Nobel Partner 2018 («Достойный партнёр -2018»)? США, Германия, Украина, Турция, Армения, Азербайджан. И лозунг подходящий: «Сила в единстве».

Отсюда еще один пункт, вместо заключения. В 2008-м Россия могла радикально решить вопрос с «евроатлантическими устремлениями» Грузии без ее оккупации. Скажем так, восстановлением 12-й военной базы в Батуми и 62-й военной базы в Ахалкалаки, расформированных в 2007 году, и созданием еще одной в Поти. Трех баз в границах соответственно Аджарии, области Самцхе-Джавахети (без муниципалитета Боржоми) и полосы побережья между Абхазией и Аджарией — «Вольный город Поти» (километров 60 в длину, 5−10 в ширину, с железной дорогой, автотрассой, 40 — 50 тысячами населения, и не совсем «вольный»). Грузия либо соглашается на экстерриториальный, бессрочный статус российских баз, либо они от нее отторгаются как отдельные единицы без присоединения к третьим странам. Обеспечить в этих трех районах подавляющее численное превосходство лояльного грузинского, армянского, русского, греческого, курдского населения труда не составило бы. НАТО теряло прямую сухопутную, морскую и воздушную связь с Грузией, а также с Каспийским регионом и Центральной Азией. Транзит военных грузов и подразделений — только по согласованию с Россией. Или Ираном.

Тогда этот план показался затратным и избыточным. Но существуют, как минимум, три — пять вариантов развития событий, которые могут вернуть интерес к нему. Как показал опыт 10 лет после Пятидневной войны, грузинское общество в причинах и следствиях недоразумений между нашими странами так пока и не разобралось.

Альберт Акопян (Урумов)
Источник