Неперехваченное исключение

Ошибка (databaseException): Enable backtrace for debug.

Поддержка пользователей UMI.CMS
www.umi-cms.ru/support

Знаниевый реактор -Фома Аквинский и «аналогия бытия». 

Проекты

Новости


Архив новостей

Опрос

Какой проект интересней?

Инновационное образование и технологическое развитие

Рабочие материалы прошедших реакторов

Русская онтологическая школа

Странник

Ничего не интересно


Видео-галерея

Фотогалерея

Подписка на рассылку новостей

 

Фома Аквинский и «аналогия бытия».

Один из богословских вопросов, над которым теологи размышляют многие столетия, предлагая разные ответы, это вопрос о том, каким образом наш язык может что-то сообщить о трансцендентном Боге. В день памяти Фомы Аквинского хотел бы в самых общих чертах напомнить о томистском решении проблемы через «аналогию бытия».

Два решения, которые сразу были отброшены им как неприемлемые — предположения, что речь о Боге может быть унивокальной или эквивокальной. Если она унивокальна, то термины, описывающие Бога, употребляются в том же смысле, как и тогда, когда они описывают различные предметы имманентного нам мира. В таком случае речь не может идти о чем-либо трансцендентном, то есть тогда оказывается, что мы просто говорим не о Боге. Во втором случае (если термины употребляются эквивокально, то есть просто омонимичны, но не связаны по смыслу с обычными терминами), оказывается, что мы ничего не говорим о Боге. Слова, не имеющие понятного нам смысла, не описывают просто ничего, и как их ни соединяй во фразы, получится лишь бессмыслица.

Над решением проблемы Фома работал в течение многих лет, меняя иногда акценты и формулировки. В итоге предложение Аквината стало известно под названием analogia entis — «аналогия бытия». Вкратце суть его такова: Бог есть творец, а всё остальное тварно. Лишь один он «есть» сущностно, субстанциально, всё остальное существует «по причастности» к Богу, то есть акцидентально. Это значит, что существование сотворённых вещей не является чем-то неотъемлемым от них (это не «онтологический аргумент» св. Ансельма, поскольку тут ничего не доказывается, это лишь постулат в разработке теории языка богословия). Бытие не является чем-то, к чему причастны как тварные вещи, так и Бог, поскольку в таком случае Бог оказался бы вторичен в порядке Бытия, было бы нечто «старшее» его. Бог сам есть Бытие, к которому несовершенным образом причастны сотворённые вещи.

Все «божественные имена» носят характер не унивокальный и не эквивокальный (см. выше), а аналогический. Аквинату пришлось потрудиться, чтобы объяснить, в чём тут состоит аналогия. Смысл понятия, когда речь идёт о Боге, не может быть «пропорционален» смыслу обычного понятия, быть чем-то вроде «умножения» обычного значения на некую величину, сколь угодно большую (это было бы convenientia proportionis, соответствие пропорции).

В этом случае опять же трудно было бы говорить о трансцендентности Бога в полном смысле (finiti ad infinitum nulla est proportio!). В De Veritate Фома предлагает не convenientia proportionis, а convenientia proportionalitatis, соответствие пропорциональности — то есть пропорция обнаруживается не между значениями терминов обыденной речи со значениями терминов богословской речи (то есть одной пары терминов А-Б), а между правилами употребления двух пар терминов, где одна пара относится к обыденной речи, а другая к богословской. Сам Фома иллюстрирует этот принцип числовым примером: 6 относится к 3 точно так же, как 4 к 2. Две пары терминов, как мы видим, но первая пара задействована в обыденном языке, а вторая в богословском. Они не связаны между собой, нельзя сказать, что «6» из первой пары имеет какое-то отношение к «2» из второй пары.

Всё, на что мы имеем право, это сказать, что правило использования аналогических терминов «пропорционально» правилу использования обычных. Фома приводит несколько нематематических примеров соответствия пропорциональности — «то, что глаз для тела, то интеллект для души» и т.п. Об этом решении Аквината можно читать подробнее в его De Veritate.


Сам Фома не был вполне удовлетворён этим решением (в принципе понятно, почему: решение из De Veritate делает богословский язык вообще весьма проблематичным, заставляя его балансировать на краю эквивокальности), найденным примерно в середине его творческого пути, и в дальнейшем предпочитал искать связь между Богом и творениями через эффективную каузальность, то есть через модель «Бог-причина / творение-следствие». В этом случае можно гарантировать некоторую правомерность использования обычных терминов в речи о Боге.

Бог имманентен в этом случае вещам не «формально», а как их причина. Мы можем, отталкиваясь от сотворённого мира, как-то продвигаться к Богу при помощи света разума. Этот подход Фома разрабатывал в «Сумме против язычников». Конечно, исходя из предположения о том, что творения неким образом подражают своей причине, тоже можно легко утратить осознание божественной трансцендентности. Фома это понимает и усиленно подчёркивает огромность дистанции между Богом и всем сотворённым. Также он использует тот постулат своей философии, что бытие является не формой, но актом. В этом случае возможен уход от утверждения пропорциональности форм тварного и Творца. В этом случае имманентность Бога осуществляется на уровне акта бытия, а трансцендентность гарантируется несводимостью форм (сущностей).