Неперехваченное исключение

Ошибка (databaseException): Enable backtrace for debug.

Поддержка пользователей UMI.CMS
www.umi-cms.ru/support

Опрос

Первая Мировая война: взгляд сербского генерала Вудко Драшковича

Автор и Игрок: Артем Смирнов

Январский Париж встречал меня легким морозом и неспешно падающим снегом. На перроне вокзала меня встречал мой помощник и коллега по обоим Балканским войнам - полковник Младко Радич. Он прибыл в столицу Франции примерно неделю назад, для организации консультаций с правительством Французской Республики по вопросам закупок современного вооружения нашей армией. Над Сербией все более отчетливо нависала угроза Австро-Венгерского вторжения.

Я - генерал-майор Вудко Драшкович был признан наиболее перспективным кандидатом для должности военного атташе во Франции. Возможно в этом назначении, помимо некоторого опыта дипломатической работы, также сыграла свою роль моя недавняя ссора с помощником начальника штаба Верховного командования воеводой Живоином Мишичем, после которой меня как чрезмерно своенравного, но способного и уже успевшего зарекомендовать себя с лучшей стороны в Балканских войнах кавалерийского командира, решили задвинуть подальше от начальственных глаз.

По дороге в здание дипломатической миссии, я успел ознакомиться с автотехникой встретившей нас страны. Ну что, по всей видимости, за автоматизацией военной машины будущее! Перед моей отправкой в дипломатическую ссылку, мне уже доводилось видеть экспериментальное подразделение полковника Раде Танкосича. Восемь машины на колесном ходу было решено обшить стальными листами и таким образом обеспечить им защиту от винтовочного огня, оснастить пулемётом с водяным охлаждением. Получившиеся два взвода должны были дать нам представление о необходимости нового рода войск. Но как бы там ни было "старики" из Генштаба периодически указывая на тылозависимость новых подразделений, предпочитали старые, проверенные методы вооруженной борьбы: крепостные укрепления вокруг каждого мало-мальски важного населенного пункта и партизанские действия малых групп.

Радич рассказывал мне о комиссии инженерных войск, прибывшей на два дня раньше меня и с которой мне так или иначе предстояло работать.
Радован Караджич, председатель комиссии инженерных войск, как всегда был предельно сух и немногословен. "За специалистами и цементом приехали" бросил он, когда я поинтересовался у него, чего собирается просить его комиссия. Наши взгляды на военное искусство отличались уже хотя бы в силу наших разных возрастных категорий. Сторонник истощения противника в обороне, пехотный командир последних конфликтов никогда не принимал лихие кавалерийские рейды и прорывы горячим сторонником которых был я.
           Первые переговоры состоялись 28 января. Специалистов мы получили довольно быстро и уже в первой половине февраля они должны были прибыть для инспекции наших инженерных сооружений и составления планов по их усовершенствованию. С фортификационным оборудованием и материалами было намного хуже, но небольшие партии все-таки должны были начать поступать из Франции, вдобавок мы рассчитывали на поставки от братского русского народа. Отдельно стоял вопрос с артиллерией и стрелковым оружием. Артиллерийское вооружение французы считали слишком важным для себя, поэтому решение вопроса сильно пробуксовывало, а вот с пулеметами и винтовками проблем не возникло, я бы даже сказал нам несказанно повезло и мы получили в районе 4000 единиц пулеметного вооружения. Впоследствии более половины его было признано избыточным, по причине нехватки мощностей по производству патронов и экстренной просьбы правительства Франции, и отправлено обратно в страну производитель.
        В конце февраля, в разгар переговоров по артиллерии и цементу, Младко Радич принес сообщения с Родины и я получил возможность ознакомиться с военными приготовлениями нашей страны. Отрабатывались меры по эвакуации гражданского населения и правительственных организаций из Белграда и других крупных населенных пунктов, в горных районах создавались эвакуационные лагеря. Сама столица экстренно укреплялась и должна была в "час Ч" превратиться в "крепость Белград". На направлениях возможного наступления противника населенные пункты переоборудовались в укрепрайоны. Множество офицеров отрабатывали мероприятия по скрытой мобилизации и руководили военно-учебными сборами, на которых отрабатывалась тактика засад на горных дорогах, лесах и перевалах. Формировались горно-егерские батальоны, пулеметные роты и снайперские подразделения. Готовились разведывательно-диверсионные группы для действий на территории Австро-Венгерской империи. Проводились работы по созданию горной артиллерии, чаще всего это была импровизация, поскольку ресурсов явно не хватало. Командование начало активно экспериментировало с новыми видами вооружения, ну, по всей видимости, тут главным "виновником" был неуемный Танкосич буквально доставший штаб своими рапортами об успехах. Радич предположил, что это не сошло бы ему с рук, если бы у него не нашелся влиятельный покровитель в среде высшего политического руководства и если бы подобной "фигней", как выразился Мишич, не страдали все более-менее значимые державы Европы.
         Кстати, а что же у нас происходило в мире. Более менее разобравшись с переговорным процессом, я принялся изучать положение дел в дипломатической и военной сферах основных стран потенциальных участниц конфликта. Ну начать стоит с того что на "фигню" денег никто не жалел. Из газет я периодически узнавал о том, что Франция, Германия, Англия, Россия, Австро-Венгрия проводят какие-то эксперименты с бронированными сухопутными машинами на гусеничном ходу оснащенными двигателем внутреннего сгорания, а из вооружения предполагалось устанавливать пулеметы или даже пушки. В Германской империи проводили эксперименты с боевыми отравляющими веществами, насколько мне известно, остальные страны то же что-то подобное готовили. Велись эксперименты и по качественному повышению огневой мощи пехотных подразделений, кто-то уже успел окрестить эту разработку минометом. Ну и конечно никуда не девался флот, требовавший подводных судов, а также компании изобретателей говоривших о возможности сильно изменить военное дело применением самолетов. Радич помогавший мне в подборке материалов и периодически и сам их просматривавший сделал заключение, что даже при самых ошеломительных успехах ученых и широком финансировании отдачи от этих проектов не стоит ждать раньше середины 1915-го года.
            Ну а на дипломатическом фронте все было просто - практически все готовились к войне, хотя и вовсю заявляли о своей готовности ее не допустить. Италия так вообще приняла программу развития гуманитарных технологий до 2000-го года. Центральные державы были монолитны в своей готовности справиться с предстоящими вызовами. Англия прочно привязала к себе Российскую империю долгами и обещанием передать ей черноморские проливы в случае победы в конфликте, если таковой случится. Франция колебалась, было видно, что она побаивается предстоящего конфликта с немцами, понимая, что основной удар германских войск предстоит все-таки держать ей. Был момент, когда некоторые члены ее правительства выступали за заключение европейского морского соглашения предложенного Германией Великобритании, но требовали взамен возвращения Эльзаса и Лотарингии. Немцы возвращать территории наотрез отказались, хотя и скрыли это за вежливыми дипломатическими улыбками и обещаниями совместного колониального процветания, прося просто поддержать морское соглашение.

Тем не менее, эти игры политиков уже не были поняты простым народом Французской республики, произошли массовые уличные демонстрации, правительству пришлось объяснять, что его просто неправильно поняли, ни о каких договорах с немцами не может быть и речи и немножечко подкорректировать свой состав. Параллельно с этим была затеяна инвентаризация укрепленных районов, зон которые могли стать ареной противостояния между французской и немецкой армиями.

          В начале лета мне стало известно, что французы уже разделили свои силы на, условно говоря, Бельгийский и Арденнский фронты. Шло выделение кавалерийских частей в отдельные подразделения. Параллельно велась скрытая мобилизация, а силы Бельгийского фронта начали сосредотачиваться в треугольнике Арас-Дуэ-Лилль. Ну а страны бенилюкса настаивали на своем нейтралитете в предстоящем конфликте и заявляли что если какая либо из сторон пересечет их границу то они вынуждены будут обратиться к членам противоположного союза с просьбой о военной помощи. По дипломатическим каналам мне было известно, что все таки они больше склоняются к тому что их противником окажется Германская империя.
                28 июня произошло Сараевское убийство. К сожалению, мне не было известно о дипломатической реакции нашей стороны, но как я понял наша страна выразив соболезнования начала требовать создания совместной комиссии по расследованию данного происшествия, причем искать виновных предполагалось, в том числе на территории Австро-Венгрии. Франция призвала к созыву мирной конференции для разрешения возникшего кризиса. Насколько мне известно, конференция очень быстро превратилось в банальное выяснение великими державами отношений между собой, поэтому, когда 20 июля я узнал от Караджича о том, что австрияки начали выдвижение своих войск к границе Родины, мною и Радичем было принято решение о возвращении в Сербию.
             Находясь в пути, 25-го июля я узнал из газет об ограничении Турцией судоходства через Босфор и Дарданеллы. Затем 27-го числа последовал ультиматум Великобритании Османской империи с требованием немедленно прекратить ограничение судоходства. Германия в свою очередь за символическую цену в 1 марку продала Турции линейный крейсер Гебен.
           1-го августа в 9:00 я прибыл в генеральный штаб сербской армии для участия в военном совещании. Мишич с явной неохотой протянул мне руку, но обстоятельства явно превозмогали личную неприязнь. После брифинга о положении дел в нашей армии, ознакомления с новыми назначениями, откуда я узнал, что мне присвоено звание генерал-лейтенанта, а моя кавалерийская дивизия теперь находится в подчинении у генерал-майора Танкосича и теперь будет именоваться броне-кавалерийской, по причине возрастания в ней количества броневиков до 40 единиц. Всего наши наличные силы насчитывали 14 пехотных и 1 бронекавалерийскую дивизию. Хотя нам никто так и не объявил войну, все силы уже находились в полной боевой готовности, а заранее сформированные 20 диверсионных групп начали скрытный переход Австро-Венгерской границы. По дислокации было принято следующее решение: 7 пехотных дивизий занимают позиции по южному берегу Дуная, бронекавалерийская дивизия находится, в оперативном резерве Дунайского фронта и наносит удары по плацдармам противника, в случае если ему удастся форсировать реку. 2 дивизии занимали укрепрайон "Крепость Белград". 5 пехотных дивизий находились в стратегическом резерве командования, но уже 5-го числа три из них были переброшены на болгарскую границу и занялись оборудованием укрепленных позиций вдоль нее. Началось развертывание партизанских отрядов.

Меня обязали проконтролировать организацию наших дивизий и провести инспекцию дунайских укреплений, после чего возглавить армейские части на болгарской границе. Радич обещал снабжать меня всей полнотой информации о военных изменениях и дипломатических маневрах. Вечером мне стало известно об объявлении Турцией войны Великобритании, за попытку осуществить проход через Босфор.
2-го августа в Адриатике произошел морской инцидент, о котором мне было известно немногое, удалось узнать, что английская пресса сообщила о потоплении Гебена, а итальянская о пропаже одного из своих лихтеровозов. В тот же день произошла цепочка обьявлений странами Центрального союза и Антанты войны друг другу и начало частичной мобилизации в противостоящих странах. Италия пока оставалась в стороне, нам войну так же никто не объявлял.
4-е августа было отмечено началом диверсионной войны России в Германии и переходом Русскими войсками границы 2-го Рейха. Диверсионной войной заведовал некий Колчак и была она направлена в первую очередь против мостов через Вислу. Основная задача помешать немцам снабжать свою группировку в Восточной Пруссии. Ну а 7-го августа Германия начала вторжение в Бельгию и Голландию. Французы не пересекают границу Бельгии, принимают решение удерживать приграничные крепости минимальными силами и начинают готовить позиционную линию на реке Сому. По всей видимости, Бельгия и Голландия будут принесены в жертву на алтарь победы Антанты.

10-го числа во Франции начинается мобилизация таксистов. 23-го во Францию должен прибыть английский экспедиционный корпус, который как позднее стало известно высадился в Гавре.
К 15-му августа я прибыл на болгарский фронт. Разобравшись с обстановкой в войсках и удостоверившись что для укрепления границы с Болгарией сделано все возможное за такой короткий промежуток времени, я сел изучать сводки с фронтов чужих боев. Ну, что же во Франции все было относительно нормально. А вот в Бельгии и Голландии все складывалось как то не очень. Голландия вообще утонула в хаосе попытавшись выполнить одновременно три приказа: о мобилизации, эвакуации, и подрыве плотин. В данный момент по территории этой страны бродят дезорганизованные толпы простого народа, которые при приближении немецких войск разбегаются по затопленным полям. Радич, оставленный мной в Белграде, как связной с генеральным штабом, периодически писал мелкие заметки в центральные газеты нашей страны и прокомментировал эту ситуацию как "гениальный" план обороны. Оказывается, голландцы не имели никаких шансов против немцев и поэтому должны были просто "запрудить" дороги своим эвакуирующимся населением и тем самым помешать германскому продвижению вперед. Кстати эвакуировались голландцы в Бельгию, где обстановка была хоть и не намного, но получше. Голландские беженцы создавали большие проблемы бельгийцам, которые в конце концов приняли решение пропускать голландцев только после отхода своего населения и войск. Пару дней спустя мне на глаза попалась немецкая газета с фотографией колонны голландских беженцев и подписью: "Голландский сброд как арьергард бельгийской армии". В Бельгии же немцы 15-го были под Льежем и, по всей видимости, числа 20-го будут в Брюсселе.

В тот же день Радич сообщил, о запросе Австро-Венгрии к нашему правительству, суть которого сводилась к просьбе разъяснить причину военных приготовлений, которые мы проводим уже в течение полугода. Насколько мне стало известно, наш ответ был краток, обещаний скорейшей демобилизации не содержал и начинался со слов: "В это неспокойное время...". Ну что же, время действительно было неспокойное, полицейские силы 16-го числа объявили о раскрытии шпионской сети готовившей диверсии на дунайском пароходстве. Впоследствии выяснилось, что никакие это были не шпионы, а итальянские миссионеры решившие взорвать на Дунае баржи с красной краской и таким образом, окрасив его воды в красный цвет напомнить нам о пророчестве Иоанна Богослова об Апокалипсисе. Большого интереса к их дальнейшей судьбе у меня не было, не в последнюю очередь по причине того что 17-го августа небывало обострилась обстановка на болгарской границе. Пограничные заставы докладывали о скоплении болгарских войск вдоль границы, а в самой Болгарии начались мобилизационные приготовления. В ряде районов начались переходы границы со стороны болгар.

Война не объявлялась, но к вечеру стало ясно, что по масштабам это именно военное противостояние двух государств, а не выходки самодеятельности отдельных офицеров. Болгары, попавшие в плен сообщали, что началось великое освобождение исконно болгарских земель в Македонии. Ну что же все пересекшие границу объявляются террористами. Мой приказ на 21 час 17-го августа носил название "О порядке проведении антитеррористической операции в районе болгарской границы".
На следующий день мне пришёл запрос из генерального штаба - приказ прибыть в Белград и доложить, как обстоят дела на границе. По всей видимости, Мишич что-то планировал, но болгары спутали ему карты. Запросив командиров дивизий выясняю, что дела обстоят вполне хорошо. Мы медленно отходим ввиду неравенства количества войск, периодически наносим контрудары. Болгары несут большие потери от снайперов и пулеметных рот. В целом план по изматыванию террористов выполняется в полном объёме, возможно, что через пару дней они полностью выдохнуться. Ну, в таком случае могу спокойно отравляться на встречу с Мишичем.
Мишич выслушав доклад, сообщил, что это болгарская авантюра спутала его планы по удару по Австро-Венгрии. Он ожидал, что уже к середине сентября русские начнут перебираться через Карпаты. Именно в этот момент мы должны были нанести удар двумя группировками по сходящимся направлениям на Темерсвар. Одновременно диверсионные группы должны были дезорганизовать тылы австрияков. Предлогом для вмешательства должна была стать необходимость довести до конца расследование Сараевских событий. План был детально проработан и генеральный штаб интересовало можно ли быстро разгромить болгарскую группировку и хотя бы к концу сентября вернуться к исполнению операции "Возвращение". Я запросил переброску четырех дивизий (две резервные + бронекавалерийская + одна из "крепости Белград"). Планировалось быстрым ударом рассечь болгарскую группировку надвое и потом, принудив их к капитуляции, обязательно реквизировать у них артиллерийские орудия. С этого момента болгары перестали бы представлять для нас сколь-нибудь серьезную опасность, поскольку были бы вынуждены больше думать о румынской угрозе.

В конце концов, было решено закончить передислокацию 1-го сентября, а на 3-е назначался контрудар.
Пока войска проводили передислокацию, а с болгарского фронта приходили только положительные новости о прекращении продвижения террористов, которые несколько больше продвинулись южным крылом (специальная уловка для облегчения контрудара), я немного времени посвятил изучению положению дел на фронтах в Европе. Удивляться было чему. Русские 25-го августа совершенно неожиданно взяли Кенигсберг. До него, на остатках угля, добрался один из пароходов, участвовавших в подрыве мостов на Висле. Капитан корабля потребовал вынести ему ключ от города и так как немцы в это время город уже эвакуировали, то коменданту ничего не оставалось как только вынести ключи. Где то на Дальнем Востоке в это же время был потоплен крейсер "Кенигсберг". Английская и французская пресса вышли с заголовками: "Кенигсберг для немцев потерян в обоих смыслах". Удивляла немецкая пассивность в Восточной Пруссии, только и делают что отступают, а после подрыва мостов и потери снабжения одна из их армий оказалась и вовсе в плачевном положении в заболоченной местности в связи, с чем когда ей предложили почетную сдачу с готовностью согласилась. К началу сентября немцы были разбиты в Восточной Пруссии и, хотя Торунь-крепость еще держалась, Торунь-город предпочел капитулировать.

В Галицийской битве города переходили из рук в руки, причем австрийцы понесли потери в 1 корпус еще на стадии сближения.
На западном фронте обстановка складывалась более благоприятно для центральных держав. 25-го августа пал Антверпен, 28-го немецкие знамена взвились над Роттердамом. На 29-е августа немецкие войска по всей границе вышли на территорию Французской республики.

2-го сентября началось сражение на Сомме. Союзники не понесли больших потерь, но в первую очередь это было вызвано измотанностью немецких кавалерийских завес. Немецкие лошади очень устали. Тылы германской армии растянулись.
               1-го сентября в войну с Германией вступила Япония. Невозможность снабжать Тихоокеанскую эскадру углем, привело к ее интернированию в США. Дальневосточный театр боевых действий был таким образом закрыт, в первую очередь по причине невозможности его снабжения.
            3-го сентября был нанесен контрудар. Дивизия Танкосича шла в авангарде. Болгары начинают спешный отход, нам удалось окружить несколько меньшую группировку, чем мы рассчитывали. По дипломатическим каналам до нас донеслись сообщения, что София начала просить помощи у Австро-Венгрии.
            6-го сентября в день падения Кракова, начались события на дунайском фронте. Войска Австро-Венгрии начали операцию по форсированию Дуная. Давалось это им, прямо скажем не просто, местность была подготовлена к обороне, тыл подвергался ударам наших диверсионных групп и окончательно его форсировать им удалось его только 13-го, когда генеральный штаб принял решение об отходе с дунайской линии к Белграду. В этот же день в конфликт с Болгарией с намерением разъяснить ей международное право вступила Румыния, а я начал переброску войск для участия в обороне столицы. На болгарском фронте оставались 2 дивизии, которые тоже предполагалось при необходимости перебросить в столичный сектор. Ну ясно, австрийцы хотят как можно быстрее покончить с нами и начать переброску войск на русский фронт, ведь 19-го пал Перемышль, а 25-го австрийцы оставили Ламберг и отступили за Карпаты. План Мишича выполняется, хотя и немного не так как планировалось. На западе как мне было известно немцы встали на линии Амьен-Верден-Седан, а на юге турки проводили операцию по наступлению на Суэцкий канал, но пока без особого успеха. Высшее политическое руководство полагало, что война для блока центральных держав должна закончиться не раньше декабря, поскольку именно к этому моменту можно будет говорить о взятии русскими Берлина или Вены, поскольку уже к концу октября они выйдут на позиции для наступления на любой из этих городов. Кроме того именно с начала октября численное превосходство в войсках переходит к странам Антанты и дальше оно будет только расти.
           Как бы там ни было, а 12-го октября, когда мы планировали удар с целью ослабить, а по возможности и снять с "Крепости Белград" положение осаждаемого города, до меня дошли известия о начале мирных переговоров с целью заключения почетного мира для обеих сторон и возврата к довоенным границам.
Наблюдая за выводом Австро-Венгерских войск 20-го октября, я получил от Радича вопрос на который не мог дать сколь-нибудь вразумительного ответа, кроме того что "соблюдение морского законодательства превыше всего". Вопрос этот звучал так: "Генерал, а за что же вся Европа в этом году воевала?"